Главу тайного сыска султан всегда принимал в особом кабинете, в стенах которого постоянно текла проточная вода. Из-за шума воды никто не мог подслушать секретных разговоров султана.
– Да кто она такая? Откуда взялась? Уже два века, как Высочайшая Порта не слыхала о воскресших ромейских властителях… И тут появляется крестьянка, которую называют ромейской царевной! – Абдул-Хамид был вне себя от ярости.
– Повелитель, мои люди по крупицам собирали истину. – Халиль-Хамид давно не видел султана в таком гневе и приготовился на коленях просить о милости. – Эта девочка вместе с семьей жила на острове Хиос. Потом мать и приемный отец увезли ее в Истамбул. Приемный отец девчонки – Максим Глявоне – купил кабачок в квартале Пера, она – прислуживала посетителям. Без сомнения, семье Глявоне помогала Гетерия. У этого кабака давно была репутация притона мятежников. Одному из моих людей там даже разбили голову – то ли горшком, то ли тарелкой!
– Наследница ромейских императоров, воспитанная в деревне и подающая стряпню на стол! – расхохотался султан. – В Истамбуле принцессе не нашлось пристанища даже среди фанариотов. Едва ли она умеет читать и писать.
– Иоанн Маврокордато сказал, что ее учили грамоте, – уточнил Халиль-Хамид.
– Мой повелитель, – продолжил Халиль-Хамид, – В квартале Фанар о ней ничего не знают. И Маврокордато отрицал свое родство с этой Софией Скарлатос.
– Мы хотим поговорить с ним, – потребовал султан.
– Повелитель, прикажи меня казнить, – сыщик, как куль, упал в ноги к султану. – Арестованный не сможет поговорить с тобой. Этот неверный не выдержал пыток и отдал душу шайтану.
– Тогда нужно уничтожить семью Глявоне! – решил султан.
– Слушаюсь, мой повелитель, – визирь осмелился поднять глаза на султана.
– Только, – продолжил Абдул-Хамид, – мы не хотели бы, чтобы чернь связывала смерть этих Глявоне с сегодняшней казнью. Ведь глашатаи уже объявили о раскрытом заговоре. А тут новые заговорщики! Народ должен верить своему повелителю и его слугам.
– Повелитель, в том уголке Истамбула, где расположен кабачок Глявоне, ежегодно бывает несколько пожаров. Слишком много деревянных построек, и дома теснятся, как люди на базаре, – Халиль-Хамид осмелился подняться с колен. – Так почему бы кабачку не сгореть – вместе с людьми? Никто и не подумает связывать это с сегодняшней казнью.
– За дело, – завершил аудиенцию султан, – утром мы хотим услышать хорошие новости… Да славится имя Аллаха!
Глава 9
Исповедь Максима Глявоне
София Глявоне никогда не считала кабачок в квартале Пера своим домом, но переезд казался ей непоправимым несчастьем. Бегство из Константинополя, снова – корабль, а потом – города, дороги, чужие люди и стены. Сейчас она казалась себе придорожной пылью, для которой существует только воля ветра и нет своей собственной. Бежать с Каролем – совсем другое дело, ведь бегство с любимым – это выбор Софии, а не заговорщиков, которые приходят ночью и твердят о свободе Греции. Конечно, жаль расставаться с матерью и приемным отцом, но разве Мария и Максим не лишили Софию ее собственной судьбы, не разлучили с Хиосом и Константином, не сделали игрушкой в руках Гетерии?