– Vale et me ama![11] – говорил Кароль. – Vale et memor sis mei![12] – отвечала ему София. – Vale![13] – Боскамп-Лясопольский вышел за порог. София в слезах упала на диван, и тут к ней подступил утешитель – новый нунций посольства господин Деболи. Доносчик считал Софию законной добычей и терпеливо ждал того сладчайшего момента, когда сможет распоряжаться красавицей. Он успел, впрочем, заверить Лясопольского, что, в отсутствие дипломата, позаботится о его греческой «воспитаннице». Кароль предпочел промолчать – с него было довольно неприятностей.
Глава 13
Помощь доктора Мернса
Доносчику Деболи не повезло – красавица гречанка, которой он так увлекся, оказалась капризной и болезненной девицей, чуть что – сразу в обморок. С того времени, как Кароль Боскамп-Лясопольский покинул польское посольство, она все время болела или притворялась больной. «Нервное расстройство… – сказал доктор Мернс, которого Деболи вызвал для консультации. – А что, господин Лясопольский навсегда покинул Истамбул?».
– Навсегда, – ответил Деболи. – Его отозвал сам король. А свою… воспитанницу Лясопольский передал мне вместе с должностью.
Доктор Мернс нахмурился, но промолчал. Сел у постели больной, вгляделся в осунувшееся лицо своей богини Олимпа и понял, что не болезнь заставляет вздрагивать ее ослепительные плечи. София Глявоне дрожала от страха.
– Вы можете оставить нас, Деболи? – опиоман Мернс вопросительно взглянул на чиновника. – Обычно я не осматриваю пациенток в присутствии их… покровителей. – Мернс не нашел другого, более деликатного слова, чтобы обозначить статус Софии.
– Не вздумайте заигрывать с моей протеже, – предупредил Деболи, выходя из комнаты. – Иначе я не заплачу вам! Не сможете купить очередную порцию опиума. Или что вы там предпочитаете… Гашиш?
– Печенье из гашиша, – доктор Мернс давно уже не боялся подобных разоблачений, потому что привык к ним. У каждого свой путь в жизни, и что поделаешь, если обычному печенью некий шотландец предпочитает другое экстравагантное блюдо. – Такое лакомство турки называют давамески.
– Вы разыграли его? – спросила София, едва за Деболи захлопнулась дверь. – Гашиш? Опиум? Неужели вы… – Она искренне огорчилась за человека, к которому вот уже несколько месяцев испытывала неподдельное уважение.
– Я опиоман, богиня Олимпа, – вздохнул доктор Мернс, – но не бойтесь, я достаточно владею собой. – Джеймс давно уже не скрывал свой порок, но предпочел бы утаить его от Софии. – Чем я могу помочь вам? Я должен спасти вас от этого мерзкого человека?
– Меня трясет от отвращения, когда он прикасается ко мне! – быстро прошептала София. – Я притворяюсь больной, но Деболи скоро разгадает мое притворство. Мне нужно бежать. Но как? Куда? Родители погибли во время пожара. В целом мире у меня не было никого, кроме Кароля. Но и он меня предал. Я так хотела уехать с ним в Варшаву! Но он не взял меня с собой. Деболи говорит: «Лясопольский оставил мне тебя по наследству». Но как можно передать по наследству человека? Я что – вещь? Рабыня? Деболи не позволяет мне выйти из посольства. И у меня нет денег.