В Инвернессе мы некоторое время отдыхали; королева охотилась, пировала, закутавшись в пледы, принимала представителей горских кланов. Думаю, она с удовольствием осталась бы здесь навсегда, но примерно через неделю реальный мир, мир долга и политики, заставил ее покинуть сельские радости края горцев, и мы по побережью двинулись обратно в Эбердин. С каждым шагом новоиспеченный граф Морэй все больше и больше раздувался от важности и становился все более фамильярным в своих разговорах с королевой. Вскоре после того, как мы снова водворились в Эбердине, леди Хантли послала к королеве нарочного с просьбой об аудиенции.
– Не я повесила шерифа в Инвернессе, братец, – заметила королева. – И не я лично объявила графа Хантли и сэра Джона Гордона вне закона. Решения, посовещавшись, принимал мой Тайный совет.
– Уверен, что вы правы мадам, насчет леди Хантли, – сказал Никола де Клерак, прежде чем лорд Джеймс успел ответить. – Думаю, она и вправду не желает зла лично вам. Однако в окрестностях Эбердина неспокойно, и для вас опасно было бы сейчас выезжать из города. Возможно, мы сможем убедить леди Хантли встретиться с вами здесь, в городских пределах.
– Нет никакого смысла вообще с ней встречаться, – возразил лорд Джеймс. – Либо она будет просить нас об амнистии бунтовщикам, на что мы не пойдем, либо она задумала заманить вас в западню, чего мы не можем ей позволить.
– Мы, – сказала королева, по-монаршьи говоря о себе во множественном числе, – решим этот вопрос, как посчитаем нужным.
– Есть довод в пользу того, чтобы все-таки встретиться с ней, – вмешался в их спор Никола де Клерак, как всегда пытаясь сгладить назревающий конфликт. – Кто знает, какие сведения можно у нее вызнать относительно местонахождения Хантли и его планов? Я согласен, самой королеве ехать опасно, но вместо нее мог бы поехать я, взяв с собою всего лишь несколько воинов. Возможно, мне удастся как-то прочесть намерения леди Хантли, а это…
– Прочесть ее намерения? – перебила его королева. Она повернулась и посмотрела прямо на меня; в ее золотистых глазах с тяжелыми веками блеснуло вдохновение и вместе с тем коварство. – Ну, конечно же, сьёр Нико, это как раз то, что нужно. Но у вас нет особого дара проникать в намерения других людей – вместо вас должна поехать Марианетта, поехать и взглянуть на цветы, что растут вокруг часовни Пресвятой девы Марии, возле которой меня будет ждать леди Хантли. Она сама выбрала это место, и тамошние цветы скажут нам, что у нее на уме. Разве не об этом вы говорили нам в Грэнмьюаре, Марианетта?