Королева и ее личная свита были одеты так, словно их ждала всего лишь увеселительная прогулка.
На самой королеве была алая бархатная амазонка, сверкающая жемчугом и золотым шитьем, и кокетливая маленькая шапочка, украшенная пером. Никто более не был одет ни в красное, ни в какой-либо другой яркий цвет. Мы, фрейлины, были облачены в амазонки приглушенных серых и голубых тонов, скроенных и сшитых из тонкого фламандского сукна, подаренного нам королевой. Моя амазонка была голубой, как лепестки цветов вероники или как сегодняшнее летнее небо – не очень-то практичный цвет для костюма, предназначенного для верховой езды, но ничего не поделаешь, мы одевались так, как приказывала королева. Мужчины были в светло- и темно-коричневом, а также в темно-зеленом и темно-синем. Тут были и мастер Томас Рэндольф, и французский посол месье де Кастельно. Среди сопровождающих последнего французов я мельком заметила и Блеза Лорентена.
Мы пробыли в Глазго три дня. У меня по-прежнему не было месячных, и всякий раз, когда Дженет устремляла на меня вопрошающий взгляд, я отводила глаза. Я находилась рядом с королевой, когда она принимала руководителей протестантской общины Глазго и пожаловала им в дар тринадцать акров земли. На этой церемонии присутствовало также и большинство членов Королевского совета, причем Морэй был важен и полон самодовольства, а Роутс откровенно скучал и зевал, прикрывая рот рукой. Никола де Клерак и Давид Риччо, чужеземные фавориты-католики, тоже держались на виду, хотя протестанты втихомолку ворчали за спиной королевы, что им здесь не место. Я, насколько это было возможно, старалась избегать Нико, а он, похоже, прилагал все силы, чтобы избегать меня. Всякий раз, когда я смотрела на него, меня, словно удар ножа, пронзала боль, и я гадала, испытывает ли и он нечто подобное, глядя на меня.
Из Глазго мы поскакали в Дамбартон, потом переплыли озеро Лох Лонг и, охотясь, проехали по лесам графа Аргайла, ярко-зеленым и испещренным солнечными бликами, среди тысячелетних дубов, буков, рябины и зарослей ивняка и орешника. Для Сейли это был охотничий рай, и я впервые услышала его характерный высокий лай, означающий, что он загнал кролика или белку. Уже в сумерках мы переплыли озеро Лох Файн и высадились в Инверерэе, где граф Аргайл и его своенравная графиня, единокровная сестра королевы Джин Стюарт, встретили нас у ворот замка Инверерэй с ярко пылающими факелами, церемониальными кубками изысканного французского вина и с шестью волынщиками, играющими на больших горских волынках.