Королева закрыла глаза, вслушиваясь. Мы все слушали, затаив дыхание. Голос Давида Риччо был таким удивительным, таким низким и чудесным, словно это сам сэр Тристан пел своей Изольде:[80]
Если б ты была моею,
Как бы я тебя любил,
Красотой твоей плененный,
Все на свете б я забыл.
– Погодите, синьор Дави, – попросила королева. – вы не могли бы аранжировать это в четвертных нотах? – Она пропела первые два такта своим приятным голоском. – «Если б ты была моею…»
– Могу Madonna[81]. – Он уже был с королевой на такой короткой ноге, что перестал именовать ее Sua Maesta[82]. Он взял на своей инкрустированной гитаре несколько нот. – Да, мне так нравится. А что думаете вы, мессер Нико?
– Мне тоже нравится, – сказал Нико. – Возможно, вы могли бы переписать эту композицию также и для тенора.
Мы сидели в маленькой сводчатой комнате, смежной с большим залом в центральной башне замка Крэйгмиллар. Путешествие было окончено. Королева заявила, что никогда больше не поедет в столь длительное путешествие с таким большим количеством остановок.
– Марианетта. – сказала она, – у меня разболелась голова. Дайте мне еще ваших лекарственных трав.
Я подошла и дала ей свежее саше из лекарственных трав и цветов. Вот бы мне такое же, а еще – полежать в какой-нибудь тихой темной комнате. Я чувствовала себя ужасно, а выглядела еще хуже – в зеркале я видела отекшее лицо, поредевшие, утратившие упругость волосы и впавшие, обведенные темными кругами глаза. Казалось, ребенок Рэннока Хэмилтона высасывает из меня все соки, всю жизнь.
– Спойте еще куплет, синьор Дави, – попросила королева. – Марианетта, что за цветы вы положили в это саше? Когда вы их собирали, они с вами говорили?
К сердцу я тебя прижал бы,
Оградил бы от всех бед,
Никого тебя прекрасней
Никогда не видел свет.
– Тут есть миррис, мадам, он успокаивает душу, – сказала я. – И щавель, который вы посадили собственными руками – щавель освежает. Немного штокрозы и окопника для облегчения головной боли, и немного алканнии, поскольку она пахнет клубникой и поскольку у ее цветов такой красивый голубой цвет.
– Но они с вами говорили? – капризно спросила королева. – Я имею в виду, эти цветы?
– Нет, мадам.
– Вам надо будет сорвать еще цветов, завтра. Возможно, они скажут мне, кто тот муж, которым меня приманивает королева Англии. – Она прижала саше ко лбу. – Мне казалось, я с ума сойду, слушая загадочные речи мастера Рэндольфа: «муж, которого, я думаю, она вряд ли мне предложит». С какой стати предлагать мне загадки без отгадок?
– Кто-то, кого мы думаем, она нам вряд ли предложит, – повторил граф Морэй, щелкая лесные орехи на столе. – Возможно, у нее на уме даже не англичанин. Хотя я не думаю, что она согласилась бы на ваш брак с доном Карлосом, наследником испанского престола.