(конец вводных)
----
Кто смотрит в небо из колодца, видит далеко, но лишь отпущенный ему кусочек. Это и есть узкая специализация — знать не более своего сектора обзора.
Принято считать, что карательными операциями занимаются специальные подразделения, в которых служат «аморально устойчивые индивидуумы». Это не так. Война цинична. Она предоставляет убийству множество оправданий. Главными же ее моральными критериями является ограждение исполнителей от переживаний путем предельного сокращения нежелательных контактов, она стремится все более увеличить расстояния от своих жертв.
Сражения выигрываются из космоса, но победы закрепляются на земле, и уже можно разглядеть убитых, озадачиваясь этим. На определенных расстояниях, когда «кошки все еще серы», различить половые и возрастные разности не представляется возможным. Можно даже внушить себе, что ты их не видишь. Подразделение становится неустойчивым в психическом плане только в случаях неправильно отданной команды. К тому же, приказ стрелять в ребенка, пусть даже потенциально опасного (каждый ребенок, у которого уже убили кого–то из родителей, рано или поздно имеет наглость вырасти), юридически является преступным в американской армии, и хороший командир, зная это, приказывает стрелять в объект «дерево», под которым, на котором, и за которым находятся те, в кого, в иных обстоятельствах вы стрелять не будете или же попросту «по направлениям». Все притерлось, обыватель привык, мало кто замечает, но репортажи из Афгана и Ирака когда–то полные подобных случаев, теперь уже не представляют новостей даже для информационных «подвалов».
Мы становимся свидетелями возникновения еще одной глобальной вселенской веры — кратковременной памяти, веры на час. Веры в отпущенный обзору кусочек.
Человек раз от разу все дальше отдаляется от природы, становясь придатком механизмов, именно этим определяя свою гуманность по отношении к себе, себе подобным и братьям меньшим. Гуманность его проявляется в том, что он защищает себя от негуманного зрелища. Неважно, будь то зверь или человек, но убить требуется все более с дальнего расстояния не только для того, чтобы тот не мог ответить ему тем же, но и чтобы не встретиться «глаза в глаза». Не увидеть глаз, в которых немой вопрос.
Американский летчик, за каждый вылет, в котором он сбросил бомбы, награждается медалью за героизм. Вам не приходилось видеть эти ходячие новогодние елки?
Те, кто уже соприкасается, низовое звено, имеют собственную веру, столь же ложную. Расстрелять грузовики с горючим, из которых местные (женщины и дети) ведрами, да кружками черпают «корпорационную горючку» для себя — это вовсе не то, чтобы расстрелять женщин и детей, хотя суть, хотя конечный результат в итоге и не различается. Чем не вариант с деревом? Еще проще стрелять по направлениям, по действительной, но много чаще мнимой угрозе с какой–либо стороны — был ли выстрел, угрожающие движение или просто движение. Все это облегчает оправдание самому себе: стрелял в грузовик, а не в тех, кто в нем, на нем и подле него были. Практически он так и не видит кого убил: женщину, старика или ребенка. И медаль за уничтожение вражеского грузовика (чаще, и в данном конкретном случае, своего собственного, брошенного или угнанного) штатовский солдат будет носить с гордостью и давать поиграться собственным детишкам. Штаты щедры на медали для подобных дел.