Первым заговорил Саррион, которого они нагнали.
— Бедный Эвазио! — промолвил он, обращаясь к Хуаните, — ему никогда не везло. Несколько лет тому назад он было покинул орден, чтобы жениться на одной даме. Но она думала или, может быть, ей так было внушено, что она должна устроить свою жизнь иначе…
И он пожал плечами.
— Я знаю эту историю, — вдруг сказала Хуанита.
В углу маленького кладбища в Торре-Гарде виднеется небольшое четырехугольное возвышение: это могила, в которой похоронены были четыреста карлистов. Говорят, еще больше их было унесено течением реки в море.
Генерал Пачеко дал им урок в устье долины, где они оставили сильный отряд на позициях, казавшихся неприступными с фронта. Этот отряд должен был задержать подкрепления, посланные на выручку маленького отряда Занеты. Но этот отряд был атакован генералом с тылу и почти весь уничтожен. Этому делу Пачеко обязан той славой, которая до сих пор держится за ним в Испании. «Большой, но жестокий генерал», — говорят про него испанцы.
К заходу солнца все было по-прежнему спокойно в Торре-Гарде. Войска так же незаметно покинули долину, как и явились в нее. Потери их были очень невелики, и с полдюжины раненых было оставлено в деревне. Остальные ушли опять в Памплону. Список раненых карлистов был тоже очень мал. Генерал Пачеко любил двигаться быстро, терпеть не мог задерживаться из-за перевязочных пунктов и раненых. На то он был и «великий» генерал.
Кузина Пелигрос не вышла к обеду: у нее слишком расходились нервы.
— Я знаю, что такое эти нервы, — продолжала Хуанита, объявив, что место Пелигрос останется незанятым, — не беспокойтесь о ней: она съест немного супу, да и от других блюд не откажется.
После обеда кузина прислала служанку сказать, что ей теперь лучше и что она хотела бы видеть Марко.
Вернувшись с этого свидания, он нашел отца и Хуаниту в гостиной. Лицо его было серьезно.
— Теперь ты сам убедился, что с ней ничего серьезного нет, — сказала Хуанита, следя за выражением его лица.
— Да, — рассеянно отвечал он, — ничего серьезного.
Он не садился, но продолжал стоять с озабоченным видом, смотря на огонь в камине, от которого все чувствовали себя особенно уютно на такой высоте, как Торре-Гарда.
— Она не хочет оставаться здесь, — сказал он, наконец, и собирается уезжать завтра.
Саррион слегка рассмеялся и перевернул газету, которую держал в руке. Хуанита читала какую-то английскую книгу с помощью словаря, в который, впрочем, не заглядывала, когда Марко был где-нибудь поблизости.
— Пускай ее едет, — медленно и отчетливо произнесла она, отрываясь от книги.