– Будем смотреть или быстро прокрутим? – поинтересовался Лешка.
– Прокрутим, – согласилась я.
В целом, запись шла час, персонажи на ней сменились четырежды, но картинка была одинаковая: тот же мужик лет пятидесяти в компании юных девочек, которым было не больше пятнадцати-шестнадцати лет. Фантазия у дядьки была, так что особо интересующимся нашлось бы, на что посмотреть. Я же любительницей сего не была.
"А скоро вообще забудешь, как это делается", – язвительно заметил внутренний голос, но я посоветовала ему заткнуться.
– Что скажешь? – спросил Леха.
Я пожала плечами.
– Честно говоря, никого не признала.
– Да ладно? – усмехнулся он, – но ты у нас политикой не особо увлекаешься. Дяденька с видео – большой человек в Питере.
– Серьезно? – уставилась я на друга во все глаза, – что ж он так неосмотрительно.
– И на старуху бывает проруха, – философски развел Леха руками, – ты мне лучше скажи, откуда у тебя это?
Я почесала нос, а потом сказала:
– Помнишь, я тебя просила кассету найти?
– Ну, – уставился он непонимающе.
– Так вот, есть подозрения, что это и было на ней.
– И кто-то переписал сие на диск? – нахмурился друг, – но зачем его тебе подсовывать, если тебе это все по барабану.
– Вот именно, – так же философски заметила я, – кому еще подсунуть, как не человеку, который в этом не заинтересован? У него точно искать не будут.
– Хочешь сказать, кто-то тебя подставил?
– Возможно, – пожала я плечами, – но возможно, все обойдется.
– Что будешь делать?
– Вот что, – сказала я, – у вас тут чистые диски есть?
– Найдутся.
– Накатай-ка ты мне парочку копий.
– И что ты с ними будешь делать? – спросил Леха, но в ящик стола полез, извлекая оттуда болванки.
Я пустила его за компьютер, а сама пристроилась на диване.
– Ничего, – ответила я, – но обезопасить себя не помешает. Ежели кто-то просто диск заберет, то я смолчу в тряпочку, а угрожать начнут, придется грозиться, что я копии сняла, и если со мной что случится, видео сразу пойдет в эфир.
– Опасно это, – покачал он головой и добавил, – может, тебе лучше к Игорю обратиться? Он, конечно, плохо поступил, но помочь не откажется.
– Мы с ним в ссоре, – печально заметила я, – сошлись на том, что лучшим выходом будет не лезть в жизнь друг друга.
– При таком раскладе можно и забить на принципы, – наставительно сказал он, а я только махнула рукой, – не можешь ему измену простить?
Я задумалась, но по всему выходило, что за измену я его не виню, даже за Оксанку не виню. Главной причиной моей недоброжелательности было то, как ловко он выстругал из меня, что хотел, а потом сам же ушел на сторону, вроде как я его вынудила. Можно подумать, я по своей воле вела себя подобным образом.