него солдаты закрыли вход.
Здесь было почти темно – похоже, ради экономии энергии во время боя. А еще
немного прохладно, несмотря на массу людей, плотно сидевших рядом друг с другом.
Даже плед, накинутый на плечи, не спасал. Но что самое жуткое, снаружи постоянно
разносились взрывы, удары и толчки, сотрясавшие станы. Вот только все, о чем могла
думать Яна в такой ужасный момент, это Дейрус. Ведь… ведь капитан наверняка сейчас в
опасности! А что, если он погибнет? Просто возьмет и умрет, ненавидя ее?
От этих мыслей становилось настолько невыносимо больно, что Яна просто чудом
сдерживала слезы. Да и то, скорее всего, лишь потому, что не хотела показывать их всем
этим незнакомым людям.
Казалось, бой продолжался целую вечность. И когда эта вечность, наконец,
закончилась, дверь убежища открылась. Сорвавшись с места, Яна понеслась к выходу,
стараясь выскочить наружу одной из первых, пока еще не началась давка. Совсем уж
проскочить ей не удалось, но в то же время не пришлось долго стоять в очереди.
Едва покинув убежище, девушка сразу же помчалась на капитанский мостик. Она
понимала, что ее туда ни за что не пустят. Да и Дейрус, без сомнений, разозлится из-за
того, что прибежала прыгать вокруг него в такой ответственный момент. Но она просто не
могла поступить иначе! Не могла не волноваться, не бояться, не думать о нем!..
Вот только до мостика Яна так и не добралась. Уже на подходе к нему девушка
услышала краем уха от солдат, что капитан серьезно ранен и его унесли в лазарет! Эта
новость испугала ее настолько сильно, что она едва не потеряла из виду тех самых солдат,
от которых та и долетела! Встрепенувшись, Яна догнала их и переспросила, правильно ли
все поняла. А получив подтверждение – быстрее ветра понеслась в лазарет.
Как ни странно, он был переполнен, и доктора метались от койки до койки. Яна
действительно не хотела мешать, когда происходило подобное, но не могла противостоять
тому волнению, которое разрывало ее на части! Благо молодой санитар, заметивший ее,
сразу признал жену капитана и провел ее к нему.
Дейрус лежал в отдельной палате. К его крепкому телу было подключено множество
непонятных приборов, а торс перевязан, и с правого бока просачивалось небольшое
кровавое пятно. Прежде чем уйти, санитар убедил девушку, что опасность для жизни уже
миновала. Но глядя на эту картину, Яна все равно не могла не плакать. Подойдя к койке,
она встала рядом на колени и несмело коснулась ладонью бледных щек, покрытых легкой