Фаина Леонидовна тяжело вздохнула:
– К сожалению, нет.
Потом с гордостью добавила:
– Мишенька там работает. По специальности. И его хвалят!
Настал момент истины. Подвернулась возможность подтвердить или опровергнуть мою теорию.
– Бесплатными билетами на родину ценного сотрудника поощряли? – спросил я.
– Что вы! – собеседница махнула на меня рукой. – Мишенька работает там как проклятый! Он ни разу не приезжал в отпуск домой.
Значит, с Леночкой не встречался два года. Отлично! У мужа Леночки убавилось причин для ревности.
– Насколько уместным будет вопрос о теме их переписки? – спросил я.
– Зная Мишу, могу с уверенностью назвать его письма любовными.
Фаина Леонидовна с удовольствием читала на моем лице произведенный ее словами эффект. Она выдержала положенную в таких случаях паузу, и окончательно сровняла меня с землей:
– Мой сын хотел на Леночке жениться. Чужой ребенок ему не помеха. Я этого не одобряла, но Мишенька ее очень любил.
– Леночка знала?
– Конечно! Но даже слушать об этом не хотела. Муж для нее все. Она девушка старой закалки. Но мой сын умеет ждать…
– Ничего не предпринимая? – вставил я.
– Он использовал все шансы.
– Какие, например? Пел серенады?
Фаина Леонидовна поджала губы.
– Нет! Сейчас не время для шуток, молодой человек! Мишенька поступал умнее, чем певцы под окнами. Он Леночке помогал.
Наконец-то! Я принял стойку охотничьей собаки, почуявшей дичь.
– Чем? Деньгами? – спросил я.
– Миша пока не миллионер, – с сожалением произнесла Фаина Леонидовна. – Он нашел ей работу.
– Находясь за границей?
– Интернет границ не знает.
– Сколько получала Леночка за свой труд?
– В Германии программисты мало не зарабатывают.
– Я могу с Мишей связаться? У вас номер его телефона есть?
– Это очень дорогие переговоры.
– Не беспокойтесь, Фаина Леонидовна. Я не собираюсь звонить с вашего аппарата.
Фаина Леонидовна протянула мне раскрытый в нужном месте блокнот. Взамен я оставил визитку.
– Вы считаете, что отношения моего сына с Леночкой могли стать причиной ее смерти?
– Нет.
– Вы собираетесь звонить Мише?
– Да, если позволите.
– Еще и попрошу! У меня язык не повернется сообщить Мишеньке об этом несчастье. А чем раньше он узнает, тем скорее забудет. Боже, бедный Мишенька!
Я выкарабкался из глубокого кресла. Фаина Леонидовна сделала это с куда большим проворством.
– Вы уж извините, что я вас сразу не впустила, – произнесла она, закрывая за мной дверь.
– Вы живете одна, такая осторожность необходима.
– Ну, не буду вас задерживать, Аристарх. Прощайте!
“До свидания” мне говорят редко.
*
*
Будка телефона-автомата выглядела старше самой проводной связи. К счастью, там висел современный аппарат. Монетками он не питался, только карточками. Три длинных гудка сменило то, чего я совсем не ожидал: