Все предыдущие манипуляции с окном и шпингалетами я собрал воедино. Начал с изготовления ледяной пластинки, и закончил применением “буквы “Г”.
На все про все ушла минута. Я стою на территории заброшенного участка, а окно спальни Леночки закрыто на шпингалеты изнутри дома. Чего еще желать убийце?
Я повернулся спиной к лачуге Леночки. Взору предстал запущенный двор и домишко, пару сотен лет назад выглядевший как новая копейка. Теперь же он напоминал хижину дяди Тома после пирушки, устроенной термитами.
Штукатурка кое-где отвалилась. Стеклами давно не пахло. Дверь заколочена досками крест-накрест. Треть черепицы с крыши сорвал либо ветер, либо практичный сосед. Сквозь дыры видна почерневшая обрешетка, изъеденная древоточцами. Не хватало таблички: “Райком закрыт. Все ушли на фронт”.
Домик одним торцом граничил с улицей, другим – с вереницей деревянных сараев. Стена получилась непроглядная. С противоположной стороны двора листву сирени проткнуть взглядом еще нереальнее. Крытая замшелым шифером соседская крыша – единственный доступный взору предмет.
Прекрасный путь отхода после убийства. В этом дворе можно проводить секретные испытания новейшей модели лунохода, и никто не узнает. Потому, что не увидит.
Уличный забор порос одичавшим виноградом. В зеленой чаще виднелся лишь узкий проход, ведущий к стальной дверце. На фоне ржавой калитки несуразицей смотрелись ее петли, набитые свежим солидолом.
Замок поддался уговорам гвоздя с завидной легкостью. Отсутствие должного скрипа при открывании ржавого механизма меня не удивило. Такого количества солидола, что в нем находилось, замок не видел от рождения.
Со двора я вышел на пустынную площадку размером с теннисный корт. Слева она сужалась до автомобильной колеи. Далее переходила в обычную улочку, параллельную той, где расположен дом Леночки. Справа – тупик, а передо мной пустырь, поросший белесой от солнца травой.
Здесь убийца чувствовал себя в безопасности. Кругом ни одной живой души.
В десяти метрах площадка круто обрывалась к реке, открывая прекрасный вид. Ветер забыл, зачем он вообще нужен, и ни единым дуновением не нарушал водной глади. Солнце зависло над своим отражением в зеркале воды. Рыбацкие лодки замерли на середине реки как фишки на поле настольной игры. Пахло тиной и кувшинками.
У подножия обрыва – полузабытая дорога, замкнутая кольцом для разворота. Между ней и рекой оставалось десять метров песка, усеянных кострищами от пикников.
Дикий пляж. Ну, конечно! Оставлять машину на пустыре у калитки заброшенного участка глупо. Для этого пришлось бы проехать в опасной близости от дворов любопытных соседей, а реклама убийце ни к чему.