Однако бритоголовый уралец судьбу искушать не стал. Сердиться, кстати, тоже. Скорее, наоборот, он, как мне показалось, был полностью удовлетворен случившимся. И выглядел теперь довольным донельзя. Почти как кот, искупавшийся в валерьянке.
– Anything else?[18] – поинтересовалась девушка через пару секунд ледяным тоном, выуживая откуда-то блокнот и ручку.
Пётр потер шею, ухмыльнулся и покачал головой. Я тоже развел руками.
– That’s all right[19], – констатировала Римма, пряча блокнот и поворачиваясь, чтобы уйти.
И в этот момент у меня неожиданно вырвалось:
– Экскьюз ми, мисс. А ю мериед?
Сказать, что девушка была удивлена, означало не сказать ничего. Сначала она будто бы замерла на мгновение, а затем, развернувшись, с изумлением посмотрела на нас с Петрухой. Причем на обоих сразу. Правда, признаюсь честно, замешательство ее длилось недолго. Уже через секунду-другую Римма вновь накинула на себя маску холодной отстраненности и, одним движением оправив и прическу, и блузку, и юбку (а, возможно, успев еще и макияж навести – дамы, они, знаете ли, и не на такое способны), произнесла с легкой хрипотцой в голосе:
– I am single, – а спустя еще секунду, стрельнув глазами в сторону уральца, зачем-то добавила. – Now at least[20].
– Ай хоуп, ю вил би файн, – между тем продолжил я с безмятежной улыбкой.
– I hope… too[21], – ответила «официантка» Римма и, окинув меня напоследок немножечко странным взглядом, с достоинством удалилась. Опять туда же, к барной стойке. И опять той же походкой. «М-да, всё чудесатее и чудесатее…»
– Дурак ты, Андрюха, – пробормотал Пётр, когда девушка скрылась за стойкой.
– Почему?
– Дурак, что женился, – пояснил собеседник.
– Возможно, – пожал я плечами. – Но я не жалуюсь.
– А я вот дважды дурак, – неожиданно объявил бритоголовый уралец. – Впрочем, нет. Трижды.
– Что? Женишься в третий раз? – хохотнул я.
– Ага, – подтвердил Пётр. – Только она об этом еще не знает. То есть тьфу ты, знает, конечно. Просто не соглашается. Пока.
– О как! – восхитился я. – И как же тогда?
– А так же, как и первые два раза. Она тогда тоже вначале не соглашалась.
– Так ты что? На одной и той же женишься?!
– Увы, – развел руками Петруха. – И что самое хреновое, каждый раз всё тяжелее и тяжелее это дело выходит.
– Да-а! Силен ты, брат, – покачал я головой, вставая. – Ладно, Петь. Засиделся я тут, пора мне.
– Бывай, – махнул он рукой. – Водка, всё одно, кончилась. А я… я тут еще посижу немного.
– Так тебе ж тут вроде не наливают, – удивился я его выбору. – Чего сидеть-то?
– Поживем – увидим, – ухмыльнулся обладатель золотой цепи. – До закрытия еще часов пять, так что… всё в наших руках.