выглядел очень серьёзным, задумчивым.
— И что ты предлагаешь? — спросила у него.
— Всё то, о чём мы говорили вчера, — на его лице расцвела хитрющая улыбка. — Я смогу
тебя защитить.
Мужчина подался вперёд, заставляя меня отступить на шаг. Заметил моё действие и
остановился, ожидая ответа. А я... Я ему не поверила. Нашёлся новый подвид
«нострадамус прорицательный». Как же. На всё пойдёт, лишь бы получить своё.
— Сама разберусь.
— Ну-ну, — усмехнулся он и встал со стула. — Мне надо ехать. Мой тебе совет — посиди
эти выходные дома. Целее будешь.
Он вышел в коридор, я не успела выдохнуть с облегчением, как появился снова. Положил
на стол визитную карточку.
— Мои телефоны, Юля. Обдумай всё хорошенько.
Алан ушёл. С его уходом квартира вмиг опустела, а я почувствовала себя одинокой. Мои
руки сами потянулись к телефону. Через минуту услышала родной голос:
— Юлька, привет. Почему не у меня?
— Янкин, не приеду к тебе сегодня.
— Что так?
— Приболела немного. Сопли. Боюсь, Эрика заболеет, — выбрала самую вескую причину.
Рассказывать сестре о проблемах по телефону — глупо. Не хотела беспокоить ещё больше.
— Пей чай с малиной, — голос сестрёнки вмиг посерьёзнел. — Мне приехать?
Температура есть? Малина есть?
— Всё есть, Янкин. Вадьку с маленькой оторвой поцелуй.
— Обязательно, — ласково шепнула сестра. — Выздоравливай, милая. Я тебе ещё сама
попозже позвоню, детка.
На моих глазах выступили слёзы.
— Я так счастлива, что ты у меня есть...
— Тоже люблю тебя, Юлёк, — и связь разорвалась.
Я сидела на диване с телефоном в руке и чувствовала себя беззащитной. Что делать
дальше? Куда идти? Что со мной будет? И ответы на все вопросы мне не нравились.
8. Право на ошибку
Понедельник — день тяжёлый. Так говорят, когда хочется отдыхать дальше после
выходных. Мой же понедельник стал надеждой на разрешение конфликтов. Бездарно
убитые выходные без семьи, инцидент с бандитами во дворе, а потом и очередная стычка с
випом после чудесного спасения едва не вогнали меня в депрессию. Спасли книги, надежда и забота Янки. Пусть по телефону, но родной голос дарил успокоение. Правда, сестричка недоумевала, почему сопли вызвали у меня такой упадок настроения, и удивило
отсутствие заложенности носа. Но она, как мудрая и тактичная женщина, предпочла быть
просто рядом. Яна знала, что давить на меня бесполезно.
Спускаясь по лестнице, я остановилась около почтового ящика проверить почту. Открыла
ключиком дверцу и увидела чистый белый конверт, перевязанный голубой ленточкой. Руки
предательски задрожали. Недолго думая, надорвала бумагу по краю, чтобы вытащить лист, на котором прочла очередное послание: «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС».