Итальянский поход Карла VIII и последствия его для Франции (Авсеенко) - страница 10

.

Вторую поддержку нашла Франція въ томъ обстоятельствѣ, что во главѣ правленія, за малолѣтствомъ Карла VIII, стала умная и энергическая сестра его Анна Божё. Дочь Людовика XI, воспитанная въ его школѣ, одаренная холоднымъ, практическимъ, изворотливымъ умомъ, властолюбивая и рѣшительная, Анна Божё, подобно своей современницѣ, Изабеллѣ Кастильской, была создана для широкой политической дѣятельности и могла превосходно выполнить трудную роль, указанную ей обстоятельствами. Едва умеръ Людовикъ XI, она захватила въ свои руки регентство надъ малолѣтнимъ братомъ, отстранивъ отъ участія свою мать, искусно противопоставила неудовольствіе народныхъ массъ притязаніямъ аристократической партіи, и такъ ловко и рѣшительно дѣйствовала, что цѣлыя одиннадцать лѣтъ, до самаго похода Карла VIII въ Неаполь, безраздѣльно и неограниченно властвовала надъ молодымъ королемъ и завѣдывала дѣлами правленія. Государствомъ она управляла также легко, какъ своимъ мужемъ, безхарактернымъ герцогомъ Бурбономъ, раздѣлявшимъ съ нею номинально труды правленія. Съ необыкновеннымъ искусствомъ и изворотливостью предупредила она опасность, грозившую Франціи отъ такъ называемой "лиги общественнаго блага", составившейся изъ вельможъ не-довольныхъ новымъ порядкомъ вещей. Лигеры призвали на помощь Ричарда III короля англійскаго; Анна Божё противопоставила ему Генриха Тюдора, который, ея помощью, овладѣлъ короной Англіи. Но вскорѣ неблагодарный Генрихъ VII, соединившись съ Максимиліаномъ, сыномъ императора Фридриха III, вторгнулся во Францію. Максимиліанъ, кромѣ завоеванія сѣверо-восточныхъ провинцій, имѣлъ въ виду присоединить къ своимъ владѣніямъ Бретань, посредствомъ бра-ка съ Анною Бретанской. Но Анна Божё предупредила его и ввела три арміи въ провинцію, которой угрожало вторженіе, и устроила бракъ Анны Бретанской съ Карлом VIII. Франція обогатилась новой провинціей, союзники отступили[27].

Свидѣтельства современниковъ очень бѣдны извѣстіями о первыхъ десяти годахъ царствованія Карла VIII[28]. Молодой король не принималъ участія въ дѣлахъ правленія, а политика Анны Божё, повидимому, была направлена исключительно къ сохраненію того порядка вещей, въ которомъ оставилъ Францію Людовикъ XI. Но съ 1494: года положеніе дѣлъ измѣняется. Вмѣсто дальнѣйшаго развитія новыхъ началъ, положенныхъ Людовикомъ XI въ основаніе внутренняго быта государства, Франція устремляется во внѣшнія предпріятія. Наступаетъ эпоха французско-итальянскихъ войнъ, которыя, будучи тѣсно связаны съ реформою Людовика XI, указываютъ начатому имъ движенію новую форму. Борьба монархическаго начала съ сословными и корпоративными стихіями, приведенная Людовикомъ XI къ исходу, благопріятному для центральной власти, прекращается. Побѣжденное въ этой борьбѣ феодальное начало перестаетъ быть значительнымъ факторомъ Французской исторіи; остатокъ неугомонныхъ феодальныхъ силъ пережившихъ критическую эпоху борьбы, находитъ исходъ въ итальянскихъ войнахъ. На поляхъ Форнуи, Равенны, Мариньяно королевская власть собираетъ обильную жатву съ феодализма. Цвѣтъ французскаго рыцарства падаетъ въ кровавыхъ битвахъ; храбрый, великодушный Баярдъ, послѣдній представитель средневѣковаго рыцарства, послѣдній «chevalier sans peur et sans reproche», истекаетъ кровью въ битвѣ при Романьяно. Короли, не тревожимые болѣе безпокойными средневѣковыми стихіями, направляютъ свою дѣятельность въ другую сторону. Очарованные пышнымъ цвѣтомъ итальянской культуры, ослѣпленные идеей свѣтскаго абсолютизма, такъ широко и разнообразно развившейся на разорванной въ клочки итальянской почвѣ, они стремятся перенести въ предѣлы своего государства, итальянскую цивилизацію временъ возрожденія. То, что коварствомъ, угрозою, грубою силою пріобрѣлъ Людовикъ XI, они стремятся сохранить за собою силою нравственнаго вліянія. Ставъ во главѣ цивилизующаго движенія, они пріобрѣтаютъ новый авторитетъ въ глазахъ народа: они являются передъ нимъ среди пышной придворной обстановки, окруженные всѣми тонкостями итальянскаго этикета. Легко понять, впрочемъ, что французскіе короли, устремляясь во внѣшнія предпріятія, не вполнѣ сознавали ихъ важность и значеніе и не во всемъ объемѣ предъугадывали громадное разнообразіе ихъ результатовъ Въ дѣйствительной жизни, причины и послѣдствія событій далеко не имѣютъ той преднамѣренной связи, какою соединяетъ ихъ историческій прагматизмъ. Внѣшняя политика Карла VIII, Людовика XII, и даже Франциска I, если исключить его войны за политическое равновѣсіе, была обусловлена рядомъ мелкихъ, частныхъ, разнородныхъ побужденій; но мы должны были указать на ея отдаленные результаты, чтобы вѣрнѣе оцѣнить историческое значеніе событій, разсмотрѣнію которыхъ посвященъ нашъ трудъ.