Заблудилось оно, наверное, но обязательно придет.
Я верю.
0. Настя
Моей крестной стукнуло пятьдесят. Мы собрались в ее небольшой квартирке за круглым столом под низко висящим абажуром с бахромой. Пели песни вполголоса и пили сладкое вино.
От выпитого мне стало тошно на душе и так тоскливо, как становится иногда во время веселого, шумного, не твоего праздника. Мне стало грустно просто потому, что за окном темно, метель и лютый февраль…
Я пожаловалась на головную боль и ушла на кухню – мое любимое место в доме крестной. Там стоит небольшой диван, «топчанчик», как называет его мама Настя. Я забралась на него с ногами, уткнув подбородок в колени, и стала грустить.
За окном бесновались снежинки. Было грустно, тепло, и совсем не хотелось домой.
Ко мне пришла крестная, молча села рядом.
– Ты чего, мама Настя? – спросила я. – Иди к гостям, у тебя же юбилей.
– Ничего, – сказала она, улыбнувшись, – пусть посидят немного без меня, обсудят, какие блюда им действительно понравились и какой бедлам у меня на голове.
Честно говоря, увидев голубиное гнездо на голове у крестной, я заявила, что у ее любимого парикмахера руки не из того места, но мама Настя оптимистка и считает, что человеческий фактор здесь не при чем:
– Просто ветер был сильный, а я быстро бежала – у меня курица горела.
Я люблю крестную, она меня понимает иногда лучше, чем мама. Когда мы ссоримся, и я хочу ее побольнее ужалить, я так и заявляю.
В ответ мама всегда говорит:
– Ей за тебя меньше болит. Она тебя не рожала, ей тебя замуж не выдавать. И вообще, у нее своих детей нет, вот она тебя и балует.
Обе мои мамы дружат еще с садика. Когда мы с мамой свалились с гриппом, крестная приехала к нам и оставалась, пока мы не выздоровели, ухаживала. А мама ходила к ней в больницу по два раза в день, когда крестной вырезали что-то «по-женски».
– Ну? Чего взгрустнула, Настюша? – спросила еще раз мама Настя, поглаживая меня по голове.
– Да вот, статью надо написать, уже на послезавтра, а мне не пишется.
– Э, вот беду-бедовину нашла. Придумаем что-нибудь. А что с редакцией той газеты, в которую ты ходила на прошлой неделе?
– Говорят, не нужны им журналисты без опыта работы и высшего образования. Мама права. Надо бросать все это и идти в историки.
Я мечтаю стать журналистом, а учусь на историческом. Мама не понимает, зачем мне обивать пороги редакций, если мне светит будущее школьного учителя.
– Тепло, светло и мухи не кусают, – говорит мама. – С детьми ты найдешь общий язык легко. Тем более, учителям вроде зарплату обещали поднять. А что журналист? Волчья работа, неблагодарная. А дети всю жизнь помнить будут.