Как будто подтверждая его мысли, Ойжен сел на походный стул, зажал инструмент между колен и взмахнул коротким смычком, который держал в правой руке. Полился густой, мягкий тембровый звук. Казалось, этот звук идёт из самой глубины инструмента и доходит до потаённых уголков души.
Музыка лилась и дым, обволакивающий Варю, стал менее плотным. Девушка перестала биться и обессилено затихла на кровати. Ойжен продолжать играть, кобыз плакал и стонал в его руках, порождая глухую, щемящую тоску.
Из приоткрытого рта Вари потянулась тонкая струйка едва заметного, серого дыма. Он влился в дым, туманом обволакивающий девушку, сгустился и превратился в птицу, в чёрную ворону, с серыми перьями на крыльях.
Птица, посидела на груди у девушки, поворачивая головой влево и вправо разглядывая людей и с интересом прислушиваясь к музыке. Затем она взмахнула крыльями и взлетела. Сделав небольшой круг по палатке, птица направилась прямо к стенке и растаяла облачком, прошедшим прямо сквозь материю.
Ойжен всё мягче и мягче водил по струнам, кобыз в его руках постепенно стихал и умолк совсем. Молодой казах сидел, выпрямив голову, глядя куда-то в ведомые лишь ему пространства. В этой тишине Варя глубоко вздохнула, протяжно выдохнула и замерла, вытянувшись во весь рост на кровати.
Борис стремительно наклонился и прижал ухо к груди – сердце не билось. Он с рычанием занес кулак вверх, но остановился.
– Не надо. – Мягко произнёс Ойжен. – Она ушла. И её уже не вернуть.
– Почему? – Проскрежетал Борис. – Я попытаюсь!
– У тебя не получится. – Так же терпеливо пояснил молодой казах. – Она сама ушла. Её едва хозяйка не забрала с собой, но у меня получилось. А теперь оставь её.
– Что ты несёшь? Какая хозяйка? Кого она хотела забрать? Куда она ушла? – Прорычал Борис, схватив Ойжена за отвороты накидки.
– Хозяйка этих мест. – Пояснил казах. – Вы нарушили её покой и она хотела забрать душу девушки, но не стала.
– Откуда ты это знаешь?
– Она мне сама сказала. – Указал Ойжен на лежащую на кровати девушку.
– Варя? – Изумился Борис.
– Нет. Сама хозяйка, её устами. Она завладела ею. Хозяйка сказала, что вы и девушка нарушили её покой и она за это умрёт. « Сен кетуге кереккен » – « ты должна умереть ». А сейчас я должен проводить душу, что бы она спокойно ушла, не осталась здесь и не брала на себя лишнюю тяжесть.
Ойжен поднял смычок, приладился и коснулся им струн. Полилась музыка. Она была печально и грустна, слушая её, Борис чувствовал, как его душу наполняет тоска, но вместе с тем он понимал, что жизнь не кончена. Что это всего лишь один из этапов, ступень и после окончания будет изначальное и не нужно об этом думать – всё имеет свой конец и своё начало.