Растаяла в воздухе последняя нота, но Борис стоял, всё так же опустив руки вниз. Он глядел на Варю. Кожа посветлела, лицо было умиротворённым, и казалось, она слегка улыбалась всем им.
– Теперь иди. Совсем иди. – Мягко тронул его за плечо Ойжен. Он подошел к лежащей девушке и расправив белое полотно, накрыл её с головой.
– А ты? – Вырвалось у Бориса.
– Я побуду здесь. – Ойжен был печален и его черные глаза закрылись узенькими щелочками. Он снова склонился над инструментом.
Айгуль, сидевшая у потухшего костерка, подхватилась и выбежала наружу, Борис вышел следом.
Дождь прекратился, день медленно клонился к вечеру, легкий ветерок своей свежестью ласково касался горячего лица, мягкий умиротворенный свет не слепил воспаленные глаза.
Борис тяжелой походкой смертельно уставшего человека прошёл к навесу и тяжело упал на скамейку. Уперев руки в стол, он уронил голову, спрятав лицо в ладонях. Молчание висело в воздухе, никто не смел произнести ни единого слова. Борис убрал руки и посмотрел на стоявших вокруг него людей. Все как один, с надеждой смотрели на него. Борис медленно обвел всех взглядом и отрицательно помотал головой.
– Эх-х. – Донеслось откуда-то сбоку. – Говорил я вам – не нужно тревожить хозяйку, начальник.
Неподалёку фыркала усталая лошадь, и Амангельды свысока смотрел на Зарипова, стоявшего рядом с понурым выражением лица. Старый казах тронул лошадь и поехал к палатке, откуда доносились тягучие, печальные звуки кобыза.
– Начальник. – Повернулся он в седле. – Ты сейчас сюда не заходи. Совсем не заходи. И никто пусть не заходит.
Подъехав к палатке, Амагельды слез с лошади, накинул повод на стойку и скрылся внутри. Всю ночь изнутри звучал кобыз, перемежаемый уханьем бубна, по стенкам метались летучие тени и кто-то тянул мелодию, протяжно и заунывно.
Утром Амангельды вышел из палатки, сел на лошадь, и отказавшись от завтрака, молча уехал. Ойжен, появившийся следом, долго сидел за столом и пил чай, не обращая внимания на суетившуюся вокруг него Айгуль. Он молча смотрел на поднимающееся солнце, и Зарипов, с приехавшим врачом, не посмели подойти, оставив вопросы на потом.
Врач, расспросив Семена, выписал свидетельство о смерти, где указал, что девушка погибла во время грозы, вследствие удара молнии. Партия молча собирала вещи, готовясь к переезду на новое место. Подъехавший Амангельды, вместе с Ойженом, уехали в сторону родника и вернувшись, нашли Зарипова.
– Девушку хорони здесь. – Сказал Амангельды, указывая на вершину сопки. – Тут ей хорошо будет. Здесь она защищать будет.