Слёзы потекли по его лицу, смешиваясь с каплями пота, стекавшего вниз мутными каплями. Он тихонько заскулил, жалея себя, тратившего зря своё время. Волк, сидевший напротив него, рядом с тянущей мелодию женщиной, суетливо заперебирал лапами и наконец, не выдержав, подошёл к парню и лизнул ему лицо. Почувствовав солёную влагу, он презрительно фыркнул.
Песня звучала. Её мотив был как ветер, стонущий в степи и шуршащий в зарослях тростника, растущего по берегам озёр, в ней слышался треск земли в сильные морозы и сытое потягивание под летним, щедрым дождём, вой волков в зимнюю ночь и ласковое мычание едва родившихся детёнышей.
Мотив становился родным, он звал, уносил в далёкие дали…. Волк, севший было рядом со старым пепелищем, вскочил на ноги и тревожно повернул лобастую морду.
«….Сердце молодого гасконца билось столь сильно, что готово было разорвать ему грудь. Видит бог, не от страха – он и тени страха не испытывал, – а от возбуждения. Он дрался, как разъяренный тигр, носясь вокруг своего противника, двадцать раз меняя тактику и местоположение..»
Миша нетерпеливо перелистнул страницу, шмыгнув носов от возбуждения и не замечая ничего вокруг. И тут, чья-то бесцеремонная рука выхватила книгу, прервав увлекательное чтение.
– Смотри-ка, чего это он тут читает. – Борис Александрович, улыбаясь, стоял над ним и рассматривал обложку. – Александр Дюма, «Три мушкетёра». Интересный роман, спору нет. Только вот вы, молодой человек, зачем к нам приехали?
– На практику. – Насупясь, и провожая глазами книгу, угрюмо ответил Миша.
– Во-о-от. – Назидательно протянул Шаманов. – Почитали бы лучше «Справочник геолога», да Саше бы с графиками помогли.
Он вернул книгу и повернулся к палатке, собираясь войти.
– Вы за Колей? А его там нет. – Снова открывая книгу, сказал Миша.
– А где же он? – Разом повернулись к нему мужчины.
– Он вышел. Сказал, что хочет в туалет.
Амангельды сузил и без того узкие глаза.
– А давно он ушёл? – Мягко спросил старый казах.
– Ну не знаю. – Задумался Миша. – Может только что. А может и нет. – Практикант задумался. – Я не помню. – Удивленно протянул он.
– Куда он пошёл? В уборную? – Резко спросил Шаманов.
– Д-да.
Оба старших мужчины бросились в сторону лощины, только Амангельды приостановился и громко, пронзительно свистнул. На этот свист, откуда-то из-за палаток показался Ойжен, и повинуясь жесту, побежал следом за ними.
Трое мужчин подбежали к полотняным кабинкам-туалетам. У обеих полог был откинут и они были пусты. Шаманов растерянно оглянулся на остальных.
Ойжен с силой потянул воздух носом, огляделся.