Атенаис де Монтеспан рыдала и вопила, целуя туфли короля и умоляя о пощаде. Она ж это не просто так, она из любви! Она просто хотела, чтобы король не лишал ее своего внимания, а он был так холоден, так недоступен и жестокосерден...
Доступный и мягкосердечный Людовик посоветовал ей, пока еще есть возможность, срочно постричься в монахини. Каша заваривалась такая, что, возможно, и он не сможет спасти свою фаворитку. Памятна ему была Фронда, ой, памятна. Детские впечатления были настолько сильны, что Людовик никогда не забывал оглядываться на народ. И сейчас видел - ярость ищет выхода.
А потому - да. Пришлось и смирить гнев, ответив Папе, что присылайте ваших людей, и...
Вот куда бы отправить Атенаис?
В глушь? В поместье?
Так ведь не доедет. После того, как толпа разнесла в клочья и подожгла дом маркизы, самым безопасным местом для нее стал Лувр. И лучше - у короля под кроватью. Люди бесились, обвиняя маркизу в том, что та приносила в жертву их детей - и остановить толпу было невозможно.
Конечно, одна идея Людовику в голову пришла. Но тут же была вырублена на корню. Его величество было подумал выдать одну из дочерей маркизы замуж на Русь, а маркиза пусть съездит с ней... годика на два. Ладно, ради такого он даже приданое даст... неплохое. Даже породнится с этими варварами... на что не пойдешь ради любимой женщины... насколько это возможно для короля любимой?
Иван Борисович Троекуров только ухмыльнулся, когда Людовик его вызвал. Кланялся, конечно, со всей почтительностью, но когда речь зашла о браке...
- Уж простите, ваше величество, но я на себя такую ношу не возьму. У нас, на Руси, сатанистов зело не любят. Раздерут на тысячу клочьев и дофину, и мать ее, - ага, вот именно, мать ее - и всех защитников - никто и помешать не успеет. А мы потом виноваты останемся? Никак такое нельзя делать! Мне государь голову снимет!
И стоял на том, что твой баран.
Нет, нельзя, убьют и глазом не моргнут.
Людовик, конечно, взбеленился, но что он мог сделать с русским послом? Единственное, что - выставить из Франции. С заявлением - мы очень недовольны. И видеть вас больше не желаем.
Напугал ежика голым афедроном.
Ну, недоволен - твои трудности. Видеть не желаешь? Так и не увидишь. Троекурову эта ля белль Франс давно уж поперек всех мест встала. Так что выгоняешь - и ладненько. Домой поедем.
А кто и останется...
Троекуров, правда, всех подробностей не знал. Но был уверен, что вот этот скандал с черными мессами спровоцировали царевичевы воспитанники. Которые хоть и приехали с посольством, но ужа давно 'как бы отбыли' домой. А на самом деле расселились по Парижу и окрестностям и принялись заниматься своими прямыми обязанностями.