Ее захватили, теперь надобно удержать. Тяжко?
Ну, коли турки до зимы продержатся, легче будет. Там и австрияки уйдут на зимние квартиры, опять же, французы помогать не намерены, поляки... там как будет, так и будет, но вроде бы они сейчас другим заняты.
А к стенам Вены идет войско под командованием Эрнста Рюдигера фон Шатермберга. Отобьются ли? Почитай, тысяч десять народу, пушек поболее сотни - Леопольд сильно перепугался...
Ну и пусть. Сары Сулейман и сам не дурак.
Отобьется.
Надобно только по округе провизии запасти, да фуража побольше... а крестьяне?
Да пес с ними, с христианскими собаками! Кого волнуют их жалкие жизнешки? Уж точно не доблестных янычар! Пусть хоть все передохнут - не жалко.
***
Кристиан внимательно выслушал посла.
- Мой венценосный брат предлагает мне переговоры?
- Да, ваше величество.
- Мне нужно подумать...
Шведский посол поклонился, стараясь по возможности сохранить достоинство. Воевать на два фронта шведы, и верно, не в состоянии. Договариваться - только это им и остается.
Что потребует Кристиан?
Что делать с русскими?
Хотя... договориться бы с датчанами, а уж русских собак они со своей земли вышибут, не вы первый раз!
Посол не знал, что между Кристианом и Алексеем существует переписка. Не знал об их договоренностях, планах, замыслах - общих, уже общих. Русский царь был теперь Кристиану не только естественным союзником, но и родственником. Карла будут ждать неприятные сюрпризы...
***
Дон Хуан, хоть и был в бешенстве, а к происходящему на палубе прислушивался чутко.
Мало ли...
И момент нападения на корабль не пропустил. Да и сложно было тут пропустить - стрельба из пушек и в трюме оглушала, кораблик весь содрогался, мужчина молился только об одном - чтобы выжить. С нападающими он объясниться сможет, но как же обидно будет сдохнуть, подобно трюмной крысе.
И ему повезло.
Когда перестрелка прекратилась, крышка трюма поднялась - и в нее просунулась басурманская рожа. Простите - турецкая.
Но дона Хуана это не утешило. Признаваться, кто он - это было теперь равноценно гибели. Поэтому, когда его доставили к командиру небольшой турецкой эскадры из шести галер, он назвался именем близкого друга, маркизом Мануэлем Алькансаром и пообещал за себя большой выкуп.
Турок покивал, пообещал подумать - и дон Хуан сменил один трюм на другой. На галере принадлежащей Селиму-паше. По крайней мере, к галерному веслу не приковали - и то хлеб. Откуда ж мужчине было знать, что все это лишь часть хитроумного плана? Что на абордаж корабль, конечно, брали, но - понарошку. И лежащие в крови трупы тоже после его перегрузки вполне спокойно встали и пошли отмываться, и с турецким пашой была договоренность.