Так и вообразила себе эту живописную картину. Выходишь себе из корпуса, и - блюмц - яичница падает прямо на лицо как какая-нибудь увлажняющая маска. Или, того хуже, чья-нибудь поджаренная нога со свистом обрушивается на затылок. Даже странно, что преподы терпели два дня. Возможно, просто не все помнили, что случилось…
- А когда принесло три поезда…
- А самолет с людьми?
- А железобетонный забор?
- А лошадей в железной сбруе?
Не помню, как мы доехали до нижнего этажа. Только помню, как пулей вылетела из лифта, а мужчины хором крикнули: “Ольга, давай провожу до комнаты!”
Наплевав на то, что Вархар уже почти нагнал меня, а Драгар ни с того, ни с сего назвал по имени, без отчества, я припустила сильнее. Но куда слабой женщине до воинственных скандров!
Меня настигли, зафиксировали между двумя мощными телами и довели до самой двери.
- Может, сходим в столовую? - невозмутимо подмигнул Вархар.
- Я могу заварить вам чай, - предложил Драгар. Попытался подмигнуть, но получился нервный тик.
Быстро выкрикнув “Не-ет!”, я захлопнула дверь и сползла по ней на пол.
Переживания догнали, и накрыли с головой. Где-то в самом горле билось сердце. Едва дыша, вспоминала я, как в окно спикировала башня. Казалось, она мокрого места не оставит ни от меня, ни от Вархара, ни от Драгара, ни от злополучной кафедры. А потом… господи… потом…
Свист раскаленных камней над головой, булыжник, нацеленный прямо в лицо, мебель, так и норовящая убить…
Я с трудом поднялась с пола, на неверных ногах добрела до кухни, и выпила сразу три чашки мятно-ромашкового чая. Залпом, как коньяк.
Когда дошла до кровати и плюхнулась навзничь, руки все еще тряслись, а сердце бешено колотилось. Но поспешную мысль “наконец-то передохну, переведу дух, высп…” прервал настойчивый стук в дверь. Мне дико захотелось прикинуться шлангом, крикнуть “Никого нет дома, зайдите завтра, а еще лучше - никогда”.
- Ольга Искандеровна? А, Ольга Искандеровна? - подростки, что с них взять. Что в обычном мире, что на волшебном перекрестке миров, все они похожи, и проблемы их всегда попахивают местечковым “концом света”.
Высокий голос с просящими нотками, кажется, принадлежал спасенной от мебели мрагулке.
- Заходи, - вздохнула я устало.
Девушке и так не сладко. Надо вытащить себя из постели и поддержать ее, чем смогу. Может ей и пойти-то больше не к кому?
Я присела на кровати и тремя хлопками зажгла самый яркий свет. Нужно проснуться, а хороводы кружочков перед глазами преотлично стимулируют почти отключенный мозг.
Мрагулка слегка приоткрыла дверь, бочком протиснулась между ней и косяком, и встала как вкопанная.