Словно через ее зрачки смотрел король-отец. Жестко и холодно. Вот тут-то и стало видно, кто истинный ребенок, а кто – так. Рыцарь золоченый. Мишель приблизила к себе какой-то сброд – и подобраться к ней стало невозможно. А вот Абигейль…
Женщина поежилась, и вовсе не от ночного холода. Мертвых крыс она до сих пор забыть не могла, иногда просыпалась с криком ужаса.
Некроманты!
Отродье Темного! Колдовское семя!
Твари!
На костер бы их, да не дали…
О том, что было в столице, Абигейль вспоминать тем более не любила. Досталось ей тогда. До сих пор помнит она глаза короля-отца…
– Ты, сучка, своего добилась. Только торжествовать не советую. Я мог бы тебя убить – хоть завтра. Но этот болван тут же найдет тебе замену – и как бы не оказалась она еще худшей. Я стар, я слаб, и поэтому ты останешься жива. И когда-нибудь горько об этом пожалеешь.
Впрямую не было сказано ни слова, и все же она торжествовала победу! Мишель была опозорена и уничтожена, Рудольф станет королем, она – королевой, ее дети – наследниками престола, чего еще?
Власти! Блеска! Славы! Денег! Балов! Нарядов!
И все это у нее было. А Мишель как и не стало. Она уехала куда-то в глушь, у нее родился сын…
Это единственное, что отравляло жизнь Абигейль, у нее-то детей больше не было…
Хотя и ублюдков плодить от какого-нибудь крестьянина или разбойника – кто бы еще позарился на возможную ведьму, колдунью? А, пускай ее! Ребенок был опасно болен, он жил в глуши, где даже магов жизни не было – ну и кого он волнует? Сам сдохнет!
И Абигейль закрутилась в вихре удовольствий!
Жизнь кипела и била ключом. Почти двадцать лет. А потом…
Когда она увидела этого мальчишку на пороге тронного зала – сердце екнуло. А потом забилось в три раза чаще, потому что ей показалось, что это – Мишель. Только она переоделась мужчиной и вернулась – почти двадцать лет спустя.
И все же…
Тонкое хрупкое тело, узкая кость, длинные белые волосы, громадные голубые глаза – все это было от матери, Абигейль видела. Но черты лица…
И плотно сжатые тонкие губы, и нос с горбинкой, и разрез глаз, и надменное выражение лица…
Кто же был отцом ребенка Мишель?
Но в свое время она не поинтересовалась этим вопросом, а потом уже было поздно искать ответы. Александр молчал, Мишель уже тоже не спросишь…
Кто?!
Александр кланялся, улыбался, был изысканно вежлив, а Абигейль уже понимала, что в ее дом вступил страшный враг. И – ненавидела.
Но что она могла сделать?
Убить?
Не получалось.
Поймать на живца? То есть на женщину?
Возможно… один раз у нее даже получилось. Кажется…
А потом?
Алекс словно был сделан из снега и стали. Он поздравил эту шлюшку – как там ее… Марли? Фарли? – со свадьбой и продолжал жить как ни в чем не бывало.