Что-то серо-бурое, бесформенное… интересно, почему тетушка Меди такое допускает? Она-то выглядит и ведет себя как человек.
М-да…
Печальные глаза тетушки царапают по сердцу. Жалко ее…
– Что тут происходит?
– Мама! Молчи! Я тебе запрещаю!
Истеричный визг девицы царапает не хуже, но по нервам. Не церемонясь, поднимаю ее с дивана за шкирку и отвешиваю затрещину. Аж звон пошел.
– Тебя кто-то спрашивал?
Девица набирает воздуха в грудь, но вторая затрещина обрывает ее на полуслове.
– Молчать, сука!
Иннис крепко держит за руку тетушку Меди, но та что-то не рвется на помощь своему чадушку. Ее эта дура тоже достала?
– Я. Тебя. Не. Спрашивал. Сиди и молчи.
И швыряю девчонку на диван. Сам опускаюсь рядом с тетушкой Меди.
– Вы в порядке?
– Я-то да, а вот Тиррима…
– Ваша дочка? Явно в отца пошла, – резюмирую я.
Тетушка Меди смотрит умоляюще.
– Алекс…
– Да понял я, понял. Данная леди является образин… образцом красоты, кротости и ума. И пусть только кто-то что-то вякнет против. Так что случилось?
Ответ я получаю немедленно.
В дом вламывается, иного слова и я не подберу, какое-то холопье чмо! Нет, не надо говорить мне, что я предвзят! Вот сами посмотрите! На две головы выше меня, лицо не обезображено умом, фигура удачно дополняется здоровущим брюхом, ряса вся в каких-то пятнах и запах, как от скотного двора. И?
– Римка! Домой!
Тиррима что-то вякает, но тут уж начинаю злиться я. Если до этой минуты я все-таки больше развлекался, то теперь…
Делаю шаг вперед.
– Эт-то что еще такое? Кто разрешил борова в дом пускать? А ну пошел отсюда, свиномордие!
Холоп Светлого Святого настолько удивлен, что на миг застывает столбом. А потом с ревом, достойным упомянутого животного, бросается на меня. И закономерно получает свое.
А именно – подножку, захват и транспортировку до ближайшей стены. В которую и врезается головой так, что с комода падает статуэтка.
М-да. Хорошо, что голова – это кость, ей не больно. А был бы мозг – было бы сотрясение.
– Муся!
Это оно – Муся?!
И чего эта дурочка так визжит? Впрочем, понятно – чего. Иннис перехватила ее на броске, аккурат за длинную косу и как следует дернула обратно. Больно, наверное. Тушка валяется у стены и трясет головой. И как его теперь? Наклоняюсь и больно заламываю руку. Не тащить же?
Сам пойдет.
Через пять минут соседи тетушки Меди наблюдают поразительную картину. Из дома тетушки вылетает холоп Светлого, пробегает метров пять до ближайшего забора, врезается головой еще и в него – и удобно устраивается на отдых в луже. Я отряхиваю руки и сапог, коими выдал прощальные напутствия, и возвращаюсь обратно.