Наутро ребят разбудили по команде «Подъем!». Всех их выгнали во двор, где началась беготня. С непривычки молодые воины мчались, как угорелые, не чуя под собой ног. Иван же бежал неторопливо, расчетливо, понимая, что, не имея опыта, он может легко задохнуться и, зная, что за медленный бег ему ничего сделать не смогут. Правда, вначале «старики» покричали сзади «для порядка»: — Давай быстрей, салабон! — и даже кто-то ударил его однажды ногой в зад (как потом оказалось, это было вполне нормальное и даже фамильярное действие), но так как после первого круга они уже молодежь не сопровождали, а лишь контролировали бег на расстоянии, скорость удалось вскоре сбавить.
Другие же, беспрекословно выполняя указания старших товарищей, совершенно обезумели. Уже к пятому кругу Иван стал замечать, как падают от усталости призывники: ведь они к тому времени отмерили, по-видимому, десяток кругов. Многие стеснялись признаться в своей слабости и продолжали бежать. Иван же перешел на бег, близкий к ходьбе, и не испытывал особого дискомфорта. Когда же он остался в одиночестве, пришел сержант и отменил утреннюю зарядку, после которой четыре призывника оказались в лазарете, а человек двадцать лежали на сырой, присыпанной снегом траве, и дышали, как паровозы.
В это время прибыл капитан — командир роты — и поинтересовался, как прошло первое испытание. Узнав о результатах, он пришел в гневное состояние, побагровел и выпалил: — Перестарались, иоп вашу мать! Что скажет комбат? Ни в чем меры не знаете! — Он с удивлением посмотрел на Ивана. — Встать! Как фамилия?
— Зайцев! — последовал ответ.
— А ты что, не бегал? — изумился комроты.
— Бегал, товарищ капитан!
— Что-то не видно…Эй, младший сержант! Вы почему за ним не смотрели?
— Смотрел, товарищ капитан. Сачковал, гад, хитрый, подлюка!
— Хитрый? — Г-м…Пригласите-ка его после обеда ко мне на беседу!
После зарядки роту повели на завтрак. Ротой, конечно, еще трудно было назвать нынешних призывников, одетых в гражданскую, разношерстную одежду, ибо воинскую форму им еще не успели выдать: обещали лишь во второй половине дня. Но шли они строем.
Кроме того, никто до сих пор не знал, куда они прибыли. На вопрос, какой город они проезжали на грузовиках, сержанты и старослужащие отказались отвечать.
Перед завтраком заместитель командира взвода — старший сержант — сказал молодым людям, что они должны быстро есть — три минуты — и если не уложатся в это время, останутся голодными.
Войдя в столовую под смех и гогот стоявших кругом бывалых солдат, молодежь уселась за длинный стол на две, расположенные параллельно по обеим его сторонам, скамьи. На столе стояли пустые тарелки, а в конце стола — большой бачок с картофельным пюре и тарелка с жареной рыбой. Сержант объяснил суть ритуала: старший накладывает в тарелку картошку и по кусочку рыбы, а затем раздает тарелки поочередно каждому. С момента получения последней тарелки начинается отсчет времени приема пищи.