Забросив тёплую компанию домой, я смотался за детьми к Миловым. Маша после ежовской "гостиницы", несмотря на лечение, никак не могла оправиться и чувствовала себя неважно, поэтому на демонстрацию не пошла, согласившись приглядеть за малышами. А вот Петра пришлось дожидаться, не пригласить своих друзей и бывших соседей было бы просто некрасиво.
Наконец, компания была в сборе и мы сели за стол. Сам себе я при этом дал слово не говорить и не думать о работе ни при каких обстоятельствах. В конце концов, я этот сабантуй устроил именно для того, чтобы чуть-чуть расслабиться. К счастью, Касатонов, заряженный агитацией "морская пехота — острие штыка пролетариата" на полную катушку, спровоцировал спор какой род войск круче. Седых, признавая достоинства морпехов, настаивал, что пограничники не хуже. И уж совсем не согласился с майором капитан Бойко. Весь разговор закрутился вокруг наглядных примеров из недавнего героического прошлого, размеры осетров при этом неумолимо росли. Женщины, Гинзбург и Милов, слушая поначалу с интересом и восхищаясь, откровенно заскучали и только сын, Петя-младший по-прежнему внимал рассказам с широко открытыми глазами.
— Да хватит вам уже спорить, всё равно друг другу ничего не докажете, — махнул я рукой.
— А ты, Семён, рассуди нас, — попытался меня втянуть Бойко. — Ты-то представление обо всех имеешь, всех знаешь. Кто из нас прав?
— На этот счёт песня хорошая есть. Если ты с майором мне её сыграете, то я попробую спеть.
— Давай, давай! Помню, как ты в санатории вечерами пел! А песни какие, заслушаешься! — подбодрил меня Седых.
— Насвисти мотивчик что ли, — видя настроение собеседников и опасаясь урона репутации морпехов, которых я приравнял ко всем остальным, что для Касатонова было ересью, он, тем не менее, взял гитару в руки. Отступать было бы не к лицу.
Я "налялякал" один куплет без слов, помогая себе ритмом, который отбивал прямо по столу. Мотив совсем простой, Касатонов справится точно, Бойко с баяном будет труднее, но без него можно обойтись.
— Ну что готовы? — посмотрел я поочерёдно на музыкантов, а потом на всех остальных. — Про кого поём, за тех и пьём. Последние строчки куплетов помогайте все. Поехали!
В нас нету ни злобы, ни страха к врагу,
Ему не оставим мы шансов в бою.
Мы парни в беретах черного цвета,
Мы грозные силы Советской России!
Касатонов гордо приподнял голову, а присутствующие подняли стаканы.
И нету усталости в нашем строю,
Границу мы держим надежно свою.
Мы парни в беретах зеленого цвета,
Мы грозные силы Советской России!
— Стоп, стоп! Какие береты? У нас фуражки же! — придрался к словам Седых.