— Если честно, я немного не понимаю, о чем вы, — вопросительно ответила я Косте с заинтригованной улыбкой. — Что за видео?
— А, значит, и для тебя сюрприз. Ну сейчас увидишь.
— Ребят, идите сюда! — позвала нас Карина из зала.
Я предвкушала что-то интересное.
— Усаживайтесь поудобнее, сейчас начнем, — с улыбкой горящими глазами заявила она и, убедившись, что мы все во внимании, нажала на красную кнопку пульта.
На большом плазменном экране плавно появилось черно-белое изображение двух подростков под аккорды "Scorpions" Still loving you, любимой песни дяди Паши. Темные волосы худенькой девушки были собраны в хвост, её белый школьный фартук и черное платье, доходившие почти до колен, развивались на ветру. Я помнила эту фотографию из маминого юношеского альбома, который очень часто пересматривала в детстве. Тут они с дядей Пашей учились в девятом классе и были ещё просто друзьями, которые в компании одноклассников проводили вместе время после школы. "Надь, посмотри вниз…", — именно это сказал дядя Паша маме перед вспышкой камеры, как она мне рассказывала. В тот день мама второпях вышла из школы в разных туфлях и даже не заметила этого, зато снимок являлся напоминанием о том беспечном времени.
На следующей фотографии мама с дядей Пашей были в образах героев "Войны и мира": играли в школьной постановке отрывок из романа — первый бал Наташи Ростовой. На маме было длинное платье из легкой струящейся ткани, которое подчеркивало её изящество, а вместе с тем и юношескую невинность и чистоту. По её рассказам, после этого спектакля директриса сделала ей выговор за якобы "непристойный макияж", хотя ничего непристойного в нем абсолютно не было и не могло быть. Что касалось дяди Паши, то он как нельзя лучше вошел в образ Андрея Болконского. Офицерский костюм придавал ему ещё больше шарма и мужественности. И…что являлось очень важным, именно после этого спектакля наши с Кариной родители стали близки, а в последствии через некоторое время всё это переросло в любовь. Такую, которую не смогли убить даже время и разлука.
Когда на экране появился следующий снимок, меня охватила настоящая дрожь.
— С ума сойти! — с восторгом произнес Костя.
Взгляд девушки, стоявшей на фоне реки в белом, легком сарафане, был устремлен в сторону, губы чуть приоткрыты, длинные распущенные волосы развевались на ветру, открывая тонкую красивую шею и хрупкие плечи, на которых я узнала выстроившиеся в узор в форме лебедя родные мне родинки. Её слегка азиатские черты лица, передавшиеся от прабабушки, придавали некой завороженности и тайны, напомнившие мне героинь любимого писателя Харуки Мураками. Этот снимок был воплощением невинности и недосягаемости. Нежности. Мне всегда было известно, что моя мама являлась невероятно красивой, но чтобы настолько! Это фото было одним из лучших, что мне когда-либо доводилось видеть.