— Ты дрожишь, — ответил Морган, предугадав вопрос.
А потом принес одеяло и молча сунул ей горстку смятой бумаги. Оказалось, это его новый фанфик. Причем, ориджинал. Со своими персонажами.
Вайя читала и не могла оторваться. Морган писал об одиноком горном существе *Центае(*прим. с японского — целое), которое каменело, когда луч света прикасался к нему, и вот однажды, чтоб спасти своего… друга *Ханбуна(* прим. с японского — половина), скрывавшегося от злого колдуна, он вышел из своей пещеры прямо в полдень и… закрыл проход своим телом.
Морган так подробно описывал боль, которую он ощущал, как кожа дымилась, испарялась и на оголенное мясо, царапая его, сдирая, лился цемент и тут же твердел. И, чтоб сохранить ему жизнь, с наступлением заката друг должен был капнуть на него немного своей крови, но друг не сделал этого. Он струсил. И не только потому, что он боялся быть замеченным. Он… боялся своих чувств, он не был встретится с Центаем, принять такую жертву, он не знал, что делать… дальше. Их дружба его пугала. И по сей день та каменная статуя стоит на том же месте, и местные жители говорят, что порой слышат, как из каменного рта прорываются глухие стоны, похожие на плач, будто он все еще чувствует ту боль, будто он все еще ждет…
Таня некоторое время молчала. История, произвела на нее такой сильный эффект.
«Морган действительно… так талантлив… — думала она. — Я никогда не смогу так же глубоко, захватывающе и красиво писать. Но зачем мне? Это не мое. Я не способна на что-то… настолько потрясающее. Иногда мне кажется, что я вообще ни на что не способна. Все верно. Я счастлива и так, я счастлива оттого, что могу читать эти строки, написанные Морганом, что он доверил мне что-то сокровенное, своё…».
Морган любил эту тему. В его историях, будь то чужие вселенные или его собственные, частенько фигурировали мужские персонажи с непростой историей взаимоотношений. Ему нравилось проводить их — пьяных своими чувствами, раскоординированных — над обрывом, плясать на грани, обнажать их скрытые желания, заставлять бороться с собой, с собственным представлением о себе, проходить сквозь страх быть непонятым, отвергнутым и не только обществом, а и человеком, который был источником этого… заражения неуместными чувствами. Это ведь такой риск… И это гораздо сложнее и интереснее затертых отношений между мужчиной и женщиной, где все предельно ясно и просто, если хватает мозгов не проявлять к самочкам излишнего интереса… Морган любил внутренние конфликты, ему казалось, что без них персонажи — пустые и плоские. И эти конфликты необязательно должны были решаться, ему не нужны были моменты выхождения из кризиса и вступления в какой-то качественно новый жизненный этап, он описывал именно конфликт, сомнения, застревал в этом — еще шаг — и пропасть!.. Может, потому, что он сам никак не мог выбраться из этого долгоиграющего мгновения.