Генерал Вейган вступил вчера на пост главнокомандующего. Сегодня он уже находится на поле битвы. Ведение военных операций зависит теперь только от него. Мне хочется заявить сенату, что между маршалом Петэном, генералом Вейганом и мною существует полнейшая общность взглядов в отношении ведения войны (Возгласы: «Очень хорошо!» Бурные аплодисменты).
Речь идет об усилиях, направленных на общественное спасение. Правительство уже приняло ряд решений. Вам известны его первые мероприятия. Мы не потерпим каких-либо упадочнических настроений. Смерть – очень слабая кара за любую малейшую ошибку, наносящую ущерб жизненным интересам страны (Бурные аплодисменты).
В дни, когда на фронтах гибнут наши солдаты, пусть предатели, саботажники и трусы не рассчитывают более на снисхождение. Любые личные интересы отступают на задний план. Возвысимся до высот несчастья, переживаемого нашей родиной!
Я сказал вам правду, ибо только она может нас спасти, придав нам силу и энергию.
Доверимся великому полководцу, принявшему командование нашими армиями, доверимся солдату Франции. Он будет достойным своих предков.
Наши летчики покрывают себя славой. И да будет мне позволено выразить здесь благодарность также замечательным Royal Air Force [4](бурные аплодисменты, сенаторы встают и долго аплодируют) за всю помощь, которую они оказывают Франции своим участием в боях и ударами по тылам неприятеля.
Два великих народа, две выступающие в тесном единстве империи нельзя победить. Франция не может погибнуть. А я, если бы мне в один прекрасный день пришли и сказали, что Францию может спасти только чудо (бурные, долго не смолкающие аплодисменты), я бы ответил:
«Я верю в чудо, ибо я верю во Францию!» (Бурные аплодисменты).
Власти остаются в Париже, однако нетрудно заметить, до какой степени неуверенно они чувствуют себя в столице.
Среди царящего хаоса вскоре разразилась новая трагедия – бельгийская. Чтобы ее понять, надо проследить за событиями, которые ей предшествовали. О них германские коммюнике сообщали в откровенно циничных выражениях, а французские – в туманных; жестокая уверенность чередовалась с хрупкой надеждой. Прорвав нашу оборону (14 мая), германские вооруженные силы раскололи, как уже говорилось выше, наши армии на две группы. На юге французские дивизии удерживали фронт, идущий вдоль Соммы и Эны. На севере бельгийцы, англичане и несколько французских дивизий сражались под командованием генерала Бланшара, обороняя Дюнкерк. В газете «Стампа» итальянский журналист Чидо Тонелла сообщал из Турне, что немцы с самого начала поставили себе задачу выйти к берегам Ла-Манша и подвести войска к Парижу по долинам Уазы и Марны.