Силуэт революционера несколько раз резко вздрогнул, отражая бурлящую в нем энергию.
– Миш, пойдем отсюда, – волнующе прозвучал девичий голос, и Самсонов понял, что он на месте Первухина не устоял бы перед призывом.
– Подожди, – нетерпеливо отрезал тот.
– Слушай, Михаил, – поспешил вступить репортер. – Я все равно не понимаю. Свергнуть власть мало. Все равно нужно выдвинуть какие-то новые рожи на место старых. И где вы их возьмете, таких честных и справедливых?
– Как это где? Из числа революционеров, из народа. Согласно нашей программе, будет созван двухпалатный парламент, законодательная палата депутатов будет выборной, а законосовещательная палата представителей – комплектоваться активистами прогрессивных общественных и религиозных организаций, представителями профессий и возрастных групп, патриотами, вышедшими из народа, а не из борделей.
– Если прогрессивные активисты и патриоты соберутся в невыборной палате, кто же останется для выборной? И почему ты думаешь, что их непременно кто-то должен туда делегировать? То есть, избиратели за них не проголосуют?
– В прямых выборах много политиканства и лжи, люди сами не знают, кого выбирают, все решают денежные мешки. После национализации крупных предприятий олигархов не останется, конечно, но власть есть власть – в палату депутатов все равно попадет много грязи, прямые выборы просто для нее созданы. А в палату представителей попадут люди, которые докажут верность интересам народа в уличном противостоянии с режимом, а не в удобных кабинетах, с ручкой наперевес. И их мнение станет определяющим для главы правительства.
– Почему?
– Потому что это будут не брокеры-маклеры-менеджеры, а лидеры революции.
– А здесь, в нашем городке, ты и будешь лидером революции?
– Не знаю. Может, не доживу еще.
– Миша! – укоризненно воскликнул девичий голос.
– Революция ведь будет бескровной, почему же не доживешь?
– Потому, что все зависит от режима. Если снова станут стрелять в народ, как в девяносто третьем, мы по щелям прятаться не станем.
– Со стороны послушать, разговаривают ветераны Великой Французской революции. Ты за якобинцев, а я вроде как за термидорианцев. По-моему, это доказывает, что ничто не ново под Луной. В семнадцатом году власть рухнула, потому что прогнила сверху донизу?
– Да.
– И перешла власть в руки благородных честных революционеров, не жалевших крови за народное благо.
– Да.
– А почему рухнула власть в девяносто первом?
– Потому что прогнила сверху донизу.
– Но ведь она находилась в руках у последователей тех самых честных и благородных революционеров, взявших ее в семнадцатом. Так в чем же заковыка? Так и будем по два раза за столетие революции делать?