– Хочу привлечь ваше внимание своей оригинальностью.
– Вам удалось. Хорошо, поедем в ресторан. Мне нужно хорошенько подкрепиться на ночь – всегда так делаю после спектакля. Вы за рулем?
– Нет, что вы.
– Тогда садитесь.
Через несколько минут "Тойота" примадонны подкатила к ресторану в городском парке, где для нее уже приготовили отдельный кабинет. Она прошла туда вместе с журналистом, на ходу отдав мэтру несколько коротких распоряжений. В полутемном кабинете они устроились за круглым столом с ночником посередине и некоторое время смотрели друг на друга.
– Так что же вы хотите знать о Касатонове, Николай Игоревич?
– Все, что известно вам, и с самого начала.
– Зачем вам такие подробности?
– Пытаюсь его понять.
– Зачем?
– Я ведь журналист. Это мое естественное стремление.
– Вы нашли выход на какое-то издание?
– Зачем мне его искать, я уже работаю в газете.
– Ваша газета не опубликует о Касатонове то, что я могу вам рассказать. Зачем же я буду рассказывать?
– Затем, чтобы поделиться знанием. Вы ведь несчастливы с ним.
– Разумеется. Где вы видели счастливую стареющую содержанку?
– Не такую уж и стареющую. Вы прекрасно выглядите, Светлана Ивановна.
– Бросьте, Николай Игоревич, я не девочка. Мне известен мой возраст, хоть я и не собираюсь перед ним капитулировать. И не надо изображать передо мной общепринятую предупредительность, вы ведь не галантны. Признайтесь – вы не галантны. Так?
– Так. Глупо отрицать очевидное. И тем не менее, все, что я хотел сказать: вы вовсе не выглядите стареющей содержанкой. Галантность здесь не при чем, просто констатация факта. Если уж быть до конца бесцеремонным, могу напомнить поговорку про бабьи сорок лет.
– Да, хорошая поговорка. Ласкает слух. Только касается она женщин, вырастивших детей и не успевших дождаться от них внуков. Я же, да будет вам известно, детей никогда не имела.
– Жалеете?
– Иногда. Когда ненавижу себя на сцене. А когда начинаю считать себя гениальной актрисой, обо всем остальном забываю.
– По-моему, вы чаще себя ненавидите.
– Хотите сказать, я плохо играю?
– Нет, хочу сказать, вы к себе слишком требовательны. Ведь для нашего славного города наполнить зрителями ваш подвальчик – задача, равносильная наполнению какого-нибудь Кремлевского дворца съездов в Москве. Здесь ведь даже приезжих нет, которые в столицах дают, наверное, половину всей публики.
– Не знаю, не знаю. Социологическими исследованиями не занималась. Но вы говорите, говорите, вас приятно слушать.
– Я и хочу поговорить о сделанном вами выборе. И выбор этот невозможно отделить от господина Касатонова. Насколько я понимаю, именно он предоставил вам возможность такого выбора. Вы бы не могли рассказать, как все начиналось?