Звонки и ожесточенный стук в дверь прекратились, теперь из-за нее доносились нескольких громких голосов. Вычленить из криков отдельные слова казалось невозможным, и Лиза не понимала, как следует поступить.
– Кто там? – снова крикнула она, прильнув к дверному глазку, который по-прежнему скрывал от нее реальность.
– Милицию вызывали? – раздался в ответ незнакомый голос.
За дверью определенно скандалили несколько мужиков, и Лизе оставалось только поверить на слово очередному незнакомцу. Мысль, что Ломакин привлек соучастников и разыгрывает теперь целый спектакль, показалась ей противоестественной.
– Вызывала, – крикнула она в закрытую дверь.
– Откройте, пожалуйста.
"И этот туда же", – с досадой подумала Лиза.
– Зачем? Забирайте его, и все.
– Так дела не делаются, девушка. Надо оформить ваше заявление.
– Что здесь оформлять? Разве что-то не ясно? – с нарастающим раздражением кричала Лиза на дверь.
– Не ясно. Стучать в дверь не запрещается, даже ночью. Вы должны письменно подтвердить, что не приглашали этого человека и предлагали ему уйти. Вы его вообще знаете?
Из детской вновь донесся отчаянный вопль Фимки.
– Поймите, я одна дома, у меня ребенок плачет. Просто сделайте так, чтобы этот дурак больше в дверь не ломился, и все.
Она опять убежала к дочке в твердой решимости к двери больше не подходить. Почему целая толпа мужиков создает проблемы, которые ей, видите ли, надо решать! В подъезде развивались события, которые пока никак не сказывались внутри квартиры – в дверь не звонили, не барабанили.
– Сима, ты почему капризничаешь? – перешла в наступление на ребенка опытная мамаша.
– Я не капизничаю, я испугалась, – обиженно пробормотала та ей в халат.
– Что, и баиньки боишься?
– Боюсь. А вдлуг опять дядя плидет?
– Да пускай приходит, а мы его не пустим.
– Мама, а пускай папа его плогонит.
– Конечно, обязательно прогонит, – сказала Лиза вслух, а про себя подумала: "Ломакин этого пентюха пинком в окно выбросит".
– Мама, спой песенку, – потребовала Серафима.
– Хорошо, спою, только ты в кроватку ложись и глазки закрывай.
На журнальном столике ночник в виде кувшинки излучал смешанный желто-белый свет, тот ложился на обои причудливыми переливами, девочка лежала на правом боку, примерно подложив ручки под щечку, а мать тихо напевала ей:
Баю-баюшки, баю
Мою милую лю-лю
В няньки я к себе взяла
Ветра, солнце и орла.
Улетел орел домой
Солнце скрылось под горой,
После ветер трех ночей
Вернулся к матушке своей.
Ветра спрашивала мать
Где изволил пропадать?
Волны на море гонял,
Золоты звезды считал?
Я на море волн не гонял,