>. Попытки крайне правых оградить от критики правительство оказались бесполезными. Николай II решил заменить непопулярного Штюрмера на АФ. Трепова.
Оценивая шансы нового премьера, «Земщина» писала: «Если же правительству удастся обуздать мародеров, если ему удастся удешевить хлеб, мясо, сахар, масло, дрова, ткани, обувь и т.п. — смело можно сказать — вся страна будет его благословлять. Все дело не в Думе, а в хлебе»>981>. Однако Государственную думу не удовлетворила замена одного высокопоставленного бюрократа другим бюрократом. Депутаты, принадлежавшие к Прогрессивному блоку, требовали сформировать правительство из лиц, пользующихся доверием страны. 19 ноября 1916 г., когда Тфепов выступил перед депутатами с правительственной декларацией, трудовики и социал-демократы устроили ему шумную обструкцию. Думским приставам пришлось одного за другим удалять из зала заседания Н.С. Чхеидзе, А.Ф. Керенского, А.С. Суханова. Только после долгого увещевания председатель Совета министров смог приступить к оглашению декларации. Тфепов сделал чрезвычайно важное заявление о согласии союзников по Антанте передать России черноморские проливы и Константинополь: «Свыше 1000 лет Россия стремилась к югу, к свободному выходу в открытое море. Ключи от Босфора и Дарданелл, Олегов щит на вратах Царьграда — вот истинные, заветные мечты русского народа во все времена его бытия. И это стремление теперь уже близко к осуществлению».
Однако этот день запомнился не правительственной декларацией, а речью В.М. Пуришкевича>982>, пожалуй, самой известной из всех речей, какие ему довелось произнести под сводами Таврического дворца. Пуришкевич рассчитывал, что ему дадут слово как фракционному оратору. Но руководство фракции крайне правых не поддержало критический настрой Пуришкевича. Ему возражали, что Прогрессивный блок ведет небывалую критическую атаку на правительство и Пуришкевич только сыграет на руку врагам монархии, которые стремятся ввергнуть страну в хаос. Лидер Союза Михаила Архангела возражал, что все обстоит ровно наоборот — это трусливое молчание крайне правых дает козыри левым и кадетам. Пу-ришкевич писал: «Как мне памятно последнее заседание фракции перед моей речью, заседание 18 ноября в нашей фракционной комнате 36 в Государственной думе, где я конспективно изложил всю мою речь и просил сделать мне честь говорить в Думе от ее имени, в чем мне было отказано. По лицам сидевших я видел, что три четверти — мои горячие сторонники; но разве фракция у нас свободна в выражении своих взглядов: она в большей своей части терроризирована Марковым, который вкупе с Замысловским не дают ей думать самостоятельно и честно по-своему, обращая, в особенности крестьян, в какое-то думское быдло»