>. Однако АД Протопопов не собирался испрашивать отставку. Вечером того же дня он докладывал Николаю II о том, что для беспокойства нет ни малейших оснований, так как столица находится в надежных руках. Успокоенный этими заверениями Николай И отбыл в Ставку. Сразу же после его отъезда в столице начались демонстрации под политическими лозунгами. На митингах уже выкрикивали «Долой самодержавие!», а Николай II все еще не осознавал серьезности происходящего. Царь был введен в заблуждение своей любящей супругой и верными министрами. Императрица сообщала ему о хулиганском движении: «Мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба», а министр внутренних дел АД Протопопов приказал своим подчиненным смягчать донесения о положении дел.
25 февраля Николай II распорядился «завтра же прекратить в столице беспорядки». На следующий день он подписал манифест с повелением прервать до весны занятия Государственной думы. Очевидно, царь по-прежнему думал, что волнения инспирированы депутатами. На самом деле в Таврическом дворце господствовала апатия. Председатель IV Государственной думы М.В. Родзянко признавал: «Настроение в Думе было вялое, даже Пуришкевич и тот произнес тусклую речь. Чувствовалось бессилие Думы, утомленность в бесполезной борьбе и какая-то обреченность, на роль чуть ли не пассивного зрителя»>1000>. Когда на улицы выплеснулась народная стихия, думцы были ошеломлены и напуганы не меньше министров. Подчинившись манифесту о перерыве в законодательных занятиях, депутаты собрались на частное совещание в полуциркульном зале Таврического дворца. По словам В.В. Шульгина, даже люди, много лет враждовавшие друг с другом, почувствовали вдруг, что есть нечто, что всем одинаково опасно, грозно, отвратительна «Это нечто — была улица... уличная толпа... Не приближавшееся дыхание уже чувствовалось... По улице, окруженная многотысячной толпой, шла Смерть...» Из опасения, что события окончательно примут неуправляемый характер, депутаты избрали Временный комитет Государственной думы, в который вошли представители всех фракций, от социал-демократов до националистов. Для фракции крайне правых, противопоставившей себя Прогрессивному блоку, места во Временном комитете не нашлось.
Николай II все еще не отдавал себе отчета в серьезности положения. Утром 27 февраля, когда от М.В. Родзянко, возглавившего Временный комитет, пришла телеграмма с паническими словами: «Настал последний час, когда решается судьба родины и династии», Николай II с усмешкой бросил министру императорского двора В.Б. Фредериксу: «Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему не буду даже отвечать». Но в тот же день к полудню в Ставку одна за другой начали поступать телеграммы, свидетельствовавшие о том, что речь действительно идет о судьбе династии. Командующий военным округом доложил, что войска отказываются стрелять в народ. Военный министр подтвердил, что столица вышла из-под контроля. Председатель Совета министров НД Голицын сообщил, что министры собираются уйти в отставку. Брат царя великий князь Михаил Александрович советовал сформировать правительство, ответственное перед Думой.