>. Аналогия с патриотическим подъемом, положившим конец Смутному времени, была особенно популярна среди черносотенцев. Архиепископ Антоний писал в письме к НА Бердяеву: «Да и самое название черносотенцев откуда взято, как не от защитников Сергиевой лавры, прозванных так поляками в 1612 году?» Черносотенцы также любили именовать себя «патриотами» и «истинно русскими», а также применяли к себе такие термины, как «крайне правые» и «монархисты». Профессор В.Ф. Залесский подчеркивал: «Черная сотня — это рядовые, непривилегированные обыватели, иначе сказать, вся сила Земли Русской»
>64>. В монархических газетах печатались вирши, не очень совершенные по форме, зато свидетельствовавшие о той гордости, с которой черносотенцы носили свое имя.
Нас встретил враг насмешкой злою И черной сотней нас назвал,
Названье приняли мы смело,
Мы им довольны и горды.
На общее сплотило дело Оно могучие ряды!
Черносотенцами называли членов нескольких десятков союзов и организаций, наиболее крупными из которых являлись Русское Собрание, Монархическая партия, Союз русского народа и Союз Михаила Архангела. Как всякое политическое течение, черная сотня подняла свое идейное знамя. Идеологию черносотенства нельзя представлять сорняком, занесенным на российскую ниву чужими ветрами. Корни этой идеологии уходят в почву, взрыхленную многочисленными предшественниками. Черносотенцы вобрали в свои программы важнейшие принципы ряда доктрин и учений прошлого века. Все это было переработано и приспособлено к новым историческим условиям.
Черносотенная идеология имела кровных родственников на правом фланге общественной мысли. Многие ее положения переплетались с официальной монархической доктриной, платформой националистов, а в некоторых случаях с октябристской программой. Эта идеология не была единой, как не было монолитным все черносотенное течение. Между союзами и организациями существовали разногласия по отдельным проблемам. Черносотенцы брали отдельные положения у публицистов, не имевших непосредственного отношения к крайне правым. Наконец, следует учитывать, что черносотенная идеология являлась идеологией массового политического движения. Ее постулаты преподносились в упрощенной, вульгаризированной форме. Сами черносотенцы провозглашали себя наследниками славянофилов: «Если бы были живы апостолы славянофильства Хомяков, Аксаков и другие, с одной стороны, и Катков, граф Толстой, с другой стороны, то все они были бы в наших рядах»>65>. Одно перечисление имен говорит о том, что черносотенцы ставили на одну доску славянофилов и консерваторов охранительного типа, а также не делали различий между классическим славянофильством и эпигонскими учениями.