>. 20 октября крючники устроили засаду на пути демонстрации железнодорожников и избили ее участников.
Свою роль сыграло прямое натравливание со стороны хозяев. В Горбатове (Нижегородская губерния) земские служащие Романов и Горбунов пытались создать среди прядильщиков кредитное товарищество. Местные богатеи решили расправиться с мутившими воду интеллигентами. «Поднес хозяин водки, сказал: «Вон «земские» бунтуют против царя, от этого плох промысел стал, платить вам нечем, бей их», — и одичавшие от темноты, нужды и проклятой водки люди окончательно озверели»>331>.
Октябрьские погромы повергли в замешательство российских социал-демократов. Согласно марксистской теории, пролетариат являлся единственным революционным классом. Между тем рабочие, еще вчера шедшие за социал-демократами, в октябре 1905 г. демонстрировали свои монархические настроения. Если в мае 1905 г. в Иваново-Вознесенске верховодил совет уполномоченных, то в октябре 1905 г. в городе властвовали черносотенцы. Большевик Иван Косарев с горечью вспоминал: «24 октября, т. е. когда погром достиг кульминационного пункта, наша организация была парализована Порвались всякие организационные связи. Каждый партийный товарищ очутился в одиночестве»>332>. Иваново-Вознесенский комитет РСДРП выпустил обращение к погромщикам: «Товарищи рабочие! Нет, впрочем, не товарищи! После всего происшедшего вы не достойны этого имени»>333>.
На ряде предприятий рабочие раскололись на несколько партий в зависимости от отношения к погромам. Рабочие железнодорожных мастерских юго-западной дорюги в Киеве решили на митинге «требовать немедленного увольнения тех из рабочих, у которых будут обнаружены какие-либо вещи, награбленные во время погрома*>334>. Рабочие елисаветградского завода Эльворти избили революционную демонстрацию, но после этого мнения рабочих разделились. Одна часть рабочих призывала выйти в город для продолжения погрома, другая уже начала раскаиваться в содеянном. «Третья партия сильно порицала товарищей за необдуманный поступок Один из этой партии кричал: «Вы как разбойники заманили народ в завод, вы — черная сотня, убийцы! Как вы смели не посоветоваться с товарищами о встрече братьев? Они шли к нам с открытой душой*. Кто-то из рабочих крикнул, что черную сотню нужно выдать прокурору и т. д»>335>
Что касается сельских жителей, то они в меньшей степени участвовали в погромах. Надо учитывать, что погромы в основном затронули города и поселки. Отклик деревни на царский манифест был менее бурным, чем в городе. Князь ПД Долгоруков, либерал по убеждениям, передавал свои впечатления от реакции на манифест курских крестьян: «В большинстве случаев чтение манифеста вызывало у слушателей некоторое разочарование, так как там ничего не говорилось о наделении землей, и манифест получил наименование «господского»