Лишенные денег, сырья и, насколько я понял, возможности сходить в Хогсмид до самого Рождества, они целиком и полностью оказались на обочине жизни. У меня болят щеки — ещё бы, столько улыбаться. К тому же, если станет известно, что их переиграли в их же игре, они потеряют звание «величайших шутников».
Ли продолжает:
— Я слышал, Макгонагалл была настолько зла, что не позволила домовикам помогать им. Портреты, ковер, мебель — всё надо чистить. У них уйдет на чистку по меньшей мере несколько дней!
Глаза Джинни упираются в мои. Она варила огнезащитное и пропустила взрыв. Шляпа на столе, обсыхает в глубине больничного крыла и ехидно посмеивается. Девчонка может выдать меня и полностью поменять недоброжелательное мнение о Фреде с Джорджем. Что она сделает? Вот и первый тест на дружбу.
Она открывает рот:
— Они несколько лет покупали самую дешевую гадость. Я говорила им, что в один прекрасный день им это отольется, но разве меня следует слушать? Да ни за что! — умная девочка, она знает — могло быть гораздо хуже. Возвращаюсь к омниокуляру с записью Афины Манос, моего следующего противника.
Дверь открывается, и вместо очередной группы смердящих гиффирдорцев входит Флёр Делакур. Почуяв запах, она тут же нахмуривается.
— Могу я чем-то помочь, Флёр? Эйми требуется ещё одно обезболивающее? — чтобы меньше подслушивали, говорю на французском. После «шпионской миссии» знаю, что Эйми, скорее всего, понадобится ещё, и — совершенно случайно! — у меня имеется свежее.
— Да, но что здесь произошло?
— У кое-кого сдетонировал большой тайник с навозными бомбами. Теперь всю гриффиндорскую башню вычищают.
Флёр закатывает глаза:
— Подобную глупость никогда бы не допустили в Бобатоне.
Беру для неё с полки пару флаконов с зельем и провожаю девушку к выходу из больницы — подальше от любопытных взглядов.
— Наверное, нет. Кстати говоря, о глупости: мне ведь необходимо выполнить обязательства по нашему спору? Просто назови время и место. Вот. Зелья только что сварены и должны отлично подействовать. Надеюсь, это поможет.
Она удивлена, что я не твержу о своей победе, и несколько сбита с толку.
— Забудь о споре. Это полная ерунда, и я отказываюсь требовать с тебя долг. Как я уже говорила во время гонки, подобный штраф — это в лучшем случае пиррова победа. Я не отказываюсь от очков в общем зачете, но вовсе не горжусь своей работой. Мне следовало бы извиниться перед тобой за то, что позволила твоему советнику втянуть меня в спор.
— Шляпа — просто наказание, бестактное, вульгарное и похабное создание, и мыслит она до сих пор категориями десятого века.