— Здравствуй, Гарри. Или следует называть тебя Джеймсом?
Такого я не предусмотрел, поэтому на миг делаю паузу, обдумывая перспективу.
— Как тебе удалось выяснить?
— В то время, как ты выздоравливал, я съездил во Францию. Сириус всегда был несдержан на язык, когда полагал, что остальные уже знают тайну. Я просто сказал ему, что ты мне доверился. Не забывай, я тоже был мародёром. Иногда самый легкий способ выяснить правду — позволить кому-то думать, что ты уже её знаешь. Теперь я понимаю и твою реакцию на мои комментарии о Джеймсе, и всё остальное.
— Что ж, с этим тебя и поздравляю. Теперь ты понимаешь, почему я не прыгал от радости, завидев тебя. Возьми печеньку, заслужил.
Повисает неловкое молчание, пока мы в упор рассматриваем друг друга, не зная, что сказать. Большая часть моих планов строилась на его незнании. Теперь придется импровизировать.
Он отворачивается.
— Сириус постоянно говорит, как стыдно ему было за то, что уговорил тебя не делать его хранителем тайны, и каким виноватым он себя чувствует. По крайней мере, он открыто признает свою вину. Он лучше, чем я.
— Не спорю. Это объясняет, почему ты никогда меня не навещал — этот вопрос смущал меня весь прошлый год, — немного подбрасываю масла в огонь его вины. Мелко с моей стороны, но у меня тоже есть недостатки.
— Да, объясняет. Я не хотел учительствовать здесь в прошлом году, но страх, что Сириус причинит тебе вред, пересилил мое нежелание. Так или иначе, я хотел бы извиниться.
— Прости, но извинений мне недостаточно. Честно говоря, не знаю, что и думать, Люпин. Во-первых, я не Джеймс. Давай расставим всё по своим местам. Пусть я знаю всё то, что было известно ему, вплоть до того, что на пятом курсе Беверли Паркинсон делала тебе минет, но я всё же не он. Однако я и не тот Гарри, которого ты встретил в прошлом году. Я — это просто я. Я пытался придти в такую же ярость, которую почувствовал Джеймс, увидев, как вы трахаетесь с Лили, но не могу накрутить себя до той же степени, до которой дошел он, когда проклял вас и выкинул тебя из дому. Не получается, и всё тут. Ты просто мудак, однако не тот мудила, который спал с моей женой или матерью, кем бы она мне ни была, черт побери.
— Что ты имеешь в виду?
— Я все ещё пытаюсь все осмыслить, но одно знаю точно: я не настолько привязан к Лили, как Джеймс или Гарри. Гарри полагал, что его родители были самыми-самыми, потому что это единственное, что он о них слышал. А мне слишком хорошо известно, что они были всего лишь людьми со своими собственными проблемами.