Шляпа мысленно шепчет мне:
— Слово «многоречивый» в его отношении и близко не описывает действительности, да, ЭйчДжей? Неудивительно, что он всегда сосет свои лимонные дольки. Не желаешь узнать, что, по моему мнению, он ещё сосет?
— Вряд ли. Спасибо, как-нибудь обойдусь. Однако он отнесся ко мне как к члену Ордена, а не как к какому-то парню с улицы. Это должно помочь им меня принять.
— Ты что, и в самом деле в это веришь, ЭйчДжей?
— Наверное, нет, но очень хочется надеяться.
К сожалению, Орден никогда не представлял собой слаженно работающего механизма, и с этого момента встреча потихоньку идёт вразнос, как и любая другая встреча Ордена, на которой собиралось больше шести человек. В этом помещении слишком много людей, которым нравится звук собственного голоса. После третьего комментария Диггла о важности безопасности каминной сети мне хочется его придушить. Через три часа я, наконец, возвращаюсь к себе для очень даже заслуженного отдыха.
* * *
— Так о чем вчера все-таки шла речь? — вцепляется в меня Гермиона, как только я спускаюсь в гостиную.
— Не будем об этом здесь. Скажем так, это были новости издалека.
Она изрекает: «Сириус», — и я киваю. Его упоминали, так что формально я ей не лгу. Ей не помешает знать, что происходит на самом деле. Не сомневаюсь, в один прекрасный день Дамблдор завербует её или попросит об этом меня, но она и так уже взвалила на свои плечи немалый груз, и я не готов добавить ей хлопот. Пусть обжимается-развлекается с Роджером… пока ещё есть время.
Если подумать, то и мне следовало бы поступить так же. Ну, по части развлечений. Дэйвис — это несколько не по моей части.
— Сейчас беспокоиться не о чем, так что не бери в голову, — выговариваю ещё одну почти правду, пока мы вместе с Роном, Парвати и Лавандой всей гурьбой идем на завтрак. Во время последней войны Риддл не пытался каким-то образом нарушить привычное течение быта учеников, но в тот раз ученики не были его целью. Думаю, в этот раз все будет иначе.
Забавно: я не думал, что отношения Рона с Лавандой продлятся хоть сколько-то, но с момента Рождественского Бала прошло уже почти шесть недель. Недавно вечером я поймал его на том, что он просил её помочь с домашкой по предсказаниям. Насколько же смешно наблюдать за неуклюжими перипетиями юной любви…
Да, чудеса случаются. Мы впятером вваливаемся в коридор, когда я слышу голос:
— Могу я поговорить с тобой, Гарри?
— Привет, Седрик. Увидимся позже, ребята.
Дождавшись, пока они не уйдут, смотрю на него:
— Чем могу тебе помочь?
— Ты уже выяснил, в чем там дело с яйцом?