—
начале 1917 г.». Что же касается Временного правительства, то численность масонов в нем, согласно его изысканиям, «непрерывно росла». В целом же период с февраля по октябрь 1917 года характеризуется им как время «наибольшего влияния в России тайного политического союза»>149.Показания Н.В. Некрасова, опубликованные В.В. Шелохаевым и В.В. Поликарповым, только подтвердили наблюдения и выводы, сделанные ранее В.И. Старцевым. Объявление же их публикаторами «фальшивкой» справедливо было расценено им как попытка поставить под сомнение не только результаты его многолетних исследований на эту тему, но и его профессиональную репутацию ученого-историка. Отсюда его резкая и, можно сказать, мгновенная реакция на их публикацию.
Впрочем, и у В.В. Поликарпова с В.М. Панеяхом нашлись последователи. Так, известный историк Р.Ш. Ганелин убежден, со ссылкой на предисловие В.В. Поликарпова к показаниям Н.В. Некрасова, что тема эта, оказывается, специально была внедрена в 1970-е годы в нашу историческую науку «по секретному и прямому указанию Председателя КГБ СССР К). В. Андропова и ген. ФД. Бобкова через голову ведавших идеологией отделов ЦК КПСС и существовавшего при нем Института марксизма-ленинизма и даже вопреки им. Цель состояла в том, чтобы, ввиду поражения официальной идеологии в спорах с диссидентами, изготовить «книги должного направления», помогающие борьбе с «нигилистами», «демократами» и «русофобами». Возможно, исторические взгляды Председателя КГБ и его подчиненного и специфический характер их образованности не приучили их к осторожности в обращении с историей и с масонской темой в частности (ген. Бобков охотно делился своими познаниями в области истории России накануне 1917 г., в том числе и о масонах, хотя даже симпатизировавший ему собеседник-историк счел эти познания «пугающе громадными»), но истинную цену показаний арестованных их ведомством, добытых во время допросов, они не могли не знать. И показания Н.В. Некрасова, деятеля Временного правительства, данные в НКВД в 1939 г. перед расстрелом в 1940 г., со сведениями о масонах были пущены в оборот под видом «рассказов» или «воспоминаний», записанных то ли самим Некрасовым, то ли кем-то с его слов. На эту удочку попались многие, в том числе Берберова, автор книги о масонстве, изданной за границей.
Операция удалась. Масонская тема с середины 70-х годов стала фигурировать в исторической литературе», — с огорчением констатирует этот исследователь>,5°.
Как видим, В.В. Поликарпов далеко не одинок в своем нигилизме в отношении возможностей использования показаний Н.В. Некрасова как полноценного исторического источника. Более того, близкое знакомство с реалиями постсоветской историографии показывает, что в данном случае мы имеем дело