«Каскад» и «Омега» (Ютов) - страница 45
Подобные тюрьмы перешли “по наследству” к ХАД, и надо объективно сказать, что хадовцы не уничтожили “проклятое прошлое”, а с успехом использовали его “достижения” в своей практике. Недаром древний философ говорил: “Тот, кто желает сохранить власть, должен прибегнуть к злу”.
ХАД боялись и душманы, и местные жители, и не только. В Шинданде команда “Каскада” захватила двух иранцев. Иностранцы нечасто попадали в сети разведчиков, и поэтому Лазаренко лично прилетел, чтобьгдопросить залетных гостей. На вопросы, кто они такие и что здесь делают, иранцы отвечать отказались. Тогда Лазаренко попросил переводчика перевести, что иранцев немедленно передадут в ХАД. При упоминании ХАД иранцы потеряли способность к сопротивлению и стали униженно просить, чтобы их не передавали туда и что они ответят на все вопросы. Воистину, как говорит пословица, жестокость и страх пожимают руки друг другу.
Оказалось, что оба были из Савака и являлись инструкторами по диверсиям в бандах. Далее естественно разговор пошел чисто профессиональный, и конечно в Центр ушла полновесная информационная телеграмма.
Во всех войнах, в которых участвовал Лазаренко, ему приходилось сталкиваться с жестокостью. Пытки военнопленных или гражданских лиц из стана противника всегда были способом получения интересующей информации или выражением тупой и упорной мести. Может на Востоке они были ближе к “кровной мести”. Но дело не в том, Восток это или Запад. Жестокость есть жестокость, с какой бы географической широтой она ни была связана. Но в Афганистане как-то пересекались современные технические достижения и средневековое безразличие к человеческой судьбе. Еще в мае 1979 года он впервые посетил Афгани-
стан во главе группы инструкторов для консультаций партнеров из афганской службы безопасности (предшественница ХАД) по вопросам использования специальных минно-взрывных средств. Начальник этой службы Сарвари на первой же встрече похвастался, что он сам только что расстрелял 30 бандитов. Лазаренко поинтересовался, откуда известно, что они бандиты.
Сарвари объяснил, что просто в его личную тетрадь занесены десятки людей из враждебной среды. О какой-то элементарной проверке действительного положения дел даже речи не было. Раз в списках — значит, “секир башка”. Но это было еще не все.
Сарвари познакомил Александра Ивановича и его спутников со своим помощником Юсупом. Последний продемонстрировал столик с двумя телефонными аппаратами, стоявший в его приемной. Аппараты были не простые, а специально приспособленные для пыток с электрошоковым эффектом. На аппаратах устанавливались всевозможные датчики и дополнительные провода: небольшой поворот трубки приводил к воздействию на человека мощным электрическим разрядом. Даже показ таких “игрушек” был не для слабонервных. Бессмысленно было убеждать партнеров, что подобная жестокость — не самое лучшее средство борьбы с врагом и уж тем более привлечения народных масс на свою сторону. Отцы и дети Саурской революции хорошо помнили воздействие подобных методов на них самих и на их близких. Давно известно: кровь за кровь, смерть за смерть и “на войне как на войне”. Все это Лазаренко понимал, но бессмысленное издевательство над человеческим достоинством, жестокость, переходящая в садизм, звериная ненависть притупляли что-то у него в душе.