дверей, когда я прибежала, запыхавшись.
–Да, – сказала я. Улыбка превратилось в детское хихиканье, вырывающееся из моих
губ.
– Что значит «да»? – спросил он, взяв меня за плечи, чтобы успокоить.
– Да - всему. Настоящему браку. Любви и семье в будущем. Нам.
Его глаза сузились в замешательстве на мгновение, затем расширились.
– Ты уверена?
– Уверенней, чем когда-либо.
Он повернул меня, толкая обратно в комнату, его губы оказались на моих, прежде
чем закрылись двери. Я обернула руки вокруг его шеи и позволила ему поднять меня.
Голова кружилась, когда мы оба упали на кровать.
Он застонал, его тело моментально соединилось с моим, он подтянул мои бедра к
своим, я запустила руки в его волосы. Я хочу его так близко, насколько это возможно.
Здесь я хотела бы быть всегда. Нет сомнений, что я принадлежу рукам Майлза, а он
принадлежит мне. Я просто должна была знать, что он не сомневается. По иронии,
признание Клэр, что она никогда не перестанет пытаться его завоевать, разрушило
все сомнения, которые появились после фотографий. Доминик хотел, чтобы
преданность Майлза была под вопросом. И на какое-то время это сработало. Но
затем, после разговора с Клэр, фотографии обрели новое значение.
У него была возможность заполучить Клэр обратно. Он мог украсть еѐ у брата
задолго до встречи со мной. И он мог вернуть еѐ в наш медовый месяц. Или в любой
другой раз, когда она приходила к нему в Уэйко для этих целей. Но он никогда не
соглашался. Ни разу.
И доказательство этому было на фотографиях.
Он был таким, каким она говорила, и даже больше. Я знала это с момента, как мы
встретились. Просто смогла разглядеть лишь спустя время.
Торн – 3 Гленна Синклер
Эпилог.
Я стояла в конце красной ковровой дорожки, моѐ платье кололось на талии. Цветы,
которые я несла, закапали весь пол холодной водой. За ту сумму, что заплатили
флористу, он мог бы найти способ защитить пластиковый флакон от протечки. Здесь
было так много людей. Родители Лизы, четверо еѐ братьев, люди, с которыми мы
ходили в школу, друзья из медицинской школы. Большинство людей, с которыми я
работала в Старбаксе. Мои тѐти стояли перед церковью. Улыбка на их лицах была
такой широкой, что ещѐ чуть-чуть, и их лица треснут от усилий. Колин стоял перед
церковью, и Майлз рядом с ним.
Я сфокусировала взгляд на Майлзе, мои ноги внезапно отказались повиноваться. Я
не могла пошевелиться, сколько бы не пыталась. Это было действительно смешно.
Сколько раз мне нужно будет сделать это, чтобы не испытывать тотальную панику?
Понимающая улыбка расплылась на лице Майлза. Он отошел от алтаря, и протянул