– Вот к кому ехать? Сонечка там, в своей Америке, чем-то руководит. Не то колледжем, не то змеиным питомником – я никогда не могла запомнить. Впрочем, разницы не вижу. Представляешь, у нее четыре автомобиля. И еще мотоцикл! Вот зачем человеку сразу четыре автомобиля? А сынок, Арон, в Израиле. Знаешь, что такое алмазная крошка? Отходы от шлифовки бриллиантов, ее используют для напильников и прочих инструментов. Арон придумал свой способ напыления на всякие ювелирные штучки. Ну и эскизы тоже сам сочиняет, рисовал он всегда, сколько помню, изумительно. Живет теперь, как король. Жена-красавица, ребятишек двое. Вот и думай – к кому ехать? У Сонечки чего делать? Она там руководит, а мне что, на четырех авто сразу кататься? К Арону? Я старая мегера, меня не переделаешь, а жена у него тоже с характером, чего ж я буду его семейное счастье рушить?
Впрочем, откровенничала тетя Сима редко. Все больше скандалила – только на «вы», – язвила и ругала все подряд: погоду, медицину, качество хлеба, политические события… и Галю, конечно. Но сегодня она цеплялась как-то беззлобно, точно по привычке. А после обеда вдруг усадила Галю рядом, что случалось лишь в моменты особого благоволения:
– Ну-ка объясни, что происходит? Ты в последние дни сама не своя. Вот только хлюпать не надо. Неужели мы в две головы любую проблему не решим? Ну!
– Валерик…
– Что с ним?! Травма? Да говори уже, что ты жилы-то тянешь?
– Проигрывать он начал, – утерев слезы и глубоко подышав, объяснила Галя. – На трех последних соревнованиях выше десятого места не поднимался.
– Сколько ему? Почти четырнадцать? Ну да, так тоже бывает: пока маленький был, подавал надежды, а вырос – и фьюить! Куда что девалось. Взрослеет, гормональная система перестраивается. Да не реви ты, жизнь-то еще не кончилась!
– Тренер говорит, иди-ка ты, дружок, восвояси, чего с тобой возиться, – всхлипнула Галя. – А Валерик… он ведь чемпионом хотел стать…
– Ну не всем же быть чемпионами, – флегматично заметила тетя Сима. – Вот что. Здесь его оставлять нельзя. Сейчас от огорчения, глядишь, еще глупостей наделает. Старший-то у тебя в Израиле учится? Пишет?
– Редко, – призналась Галя. – Больше мама с папой. Пишут, он совсем религиозный стал, ходит в черном лапсердаке, в шляпе, штаны в гольфы заправляет, чтобы земли не касались. Дома у них не ест ничего – говорит, мама кашрут не соблюдает.
– Ну если ему от этого хорошо, почему бы нет. Я вот подумала – а чего это я все маюсь: к Сонечке ехать или к Арону. Какая разница? Не понравится – они ж меня с королевскими почестями на другую сторону Земли доставят. Раз уж так сложилось, начнем-ка мы с тобой с Израиля.