– Вы… вы искали меня? Что с Серафимой Ильиничной?
– Мама умерла три года назад. Не огорчайтесь, вы молодец, что ее привезли: ей было хорошо здесь, и ноги болеть перестали. Она даже танцевала. А однажды просто не проснулась утром. Вот, это она для вас оставила. – Арон протянул ей старую фотографию, ту самую, с юной балериной в арабеске. Теперь на обороте появилась надпись «Галочка! Спасибо тебе за все, будь счастлива». – Она очень хорошо вас вспоминала. И я не могу вас здесь оставить. Собирайтесь, я подожду. Возьмите только самое необходимое, все, что понадобится, у вас будет.
Гале показалось, что она попала в сказку. Арон не только сделал все возможное и невозможное для Валерика – вскоре о ранении напоминала только легкая хромота. Но Арон, казалось, поставил себе целью исполнять любые, даже невысказанные Галины желания. Поначалу она стеснялась такой ошеломляющей заботы, но Арон только повторял:
– Бриллиант требует достойной оправы, Галочка! И не говори мне про свои сорок пять, ты моложе завтрашнего рассвета. Ты самая прекрасная, самая добрая, самая лучшая женщина на Земле. Сколько бы я ни положил к твоим ногам, этого недостаточно.
Через полгода они сыграли скромную свадьбу.
– Куда хочет отправиться моя королева?
– Я не знаю, Арон… – растерялась Галя.
– Тогда пусть выбирает судьба, – он расстелил на столе карту мира. – Закрой глаза и ткни пальчиком.
– Куба? Прекрасно. Варадеро считается одним из лучших курортов Западного полушария, там самые чистые пляжи и сказочная природа.
Галя почувствовала, как при слове «Куба» дрогнуло сердце, засомневалась… Но едва самолет коснулся земли, болезненные воспоминания отдалились, потускнели, почти исчезли. Куба оказалась непрерывным праздником: ярким, буйным, ошеломляющим. Дни казались очень длинными, и завершающим аккордом становился ужин.
– С национальной кухней надо знакомиться на ее родине, – говорил Арон, тщательно выбирая ресторан – каждый вечер новый и обязательно с живой музыкой.
Это трио ничем не отличалось от других музыкантов. Старший, очень смуглый и почти седой, сильно хромал, женщина и второй мужчина, помоложе, бережно поддерживали его под руки. Впрочем, Галя их почти не видела: оберегая ее стеснительность, Арон всегда выбирал столик где-нибудь в глубине зала, подальше от эстрады. Посетители ресторана аплодировали, подпевали, а под хабанеру некоторые даже вышли на танцевальный круг. Песни сменяли одна другую, как вдруг…
– Ле-нин-град, Ле-нин-град, я еще не хочу умирать…
Галя вздрогнула. Не может быть!
– Что с тобой, Галочка?