Растворение началось постепенно, неминуемо разрушая тела вампиров. Помощники Максимилиана отбивались от отчаявшихся вампиров, отбрасывая их назад, сдерживая бессмысленные попытки бегства.
— Что вы натворили?! — расширившимися от ужаса глазами я наблюдала, как один за другим на экранах монитора растворяются вампиры от действия черной крови. Завораживающее зрелище поражало, когда метущиеся в попытке спастись вампиры просто исчезают в воздухе, рассыпаясь в черную пыль, оседающую на белоснежные персидские ковры. Некоторые не успевали добежать до дверей, превращаясь в облако пыли прямо в движении. Наиболее слабые вампиры обращались в прах, так и не вынув из тела трубки с поступающим ядом. Не прошло и пяти минут, как все было кончено — в живых остались только подчиненные лорда–вампира.
Какая–то апатия поглотила на мгновение мои чувства, и я смотрела в погасшие мониторы, ожидая чего–то еще. Что–то сейчас произойдет, я точно знала это, забыв о том, где и зачем нахожусь. Белый халат санитара вернул меня в действительность, когда я снова разглядела над собой лица вампиров.
— Нет, — зашептала я, зажмурившись, ослепленная внезапными слезами, — пожалуйста.
Максимилиан до боли сжал мою ладонь.
— Верьте мне! — его глаза появились близко–близко, мерцая сквозь расплывчатую пелену. Жаркое дыхание скользнуло ласковым бархатом по коже, иссушая мои слезы. Я сглотнула и безропотно повиновалась. Сил бороться уже не оставалось — наркоз надежно сковал мое тело, постепенно добираясь до разума.
Я повернула голову к Максимилиану. Он ласково улыбнулся, погладил меня по голове и, взяв мою холодную ладонь в свою, кивнул вампиру–врачу. Мое тело дернулось, когда длинная тонкая игла шприца с белой перламутровой жидкостью вонзилась в шею.
— Тише, тише, — шептал лорд, склонившись надо мной и удерживая от движений сильными пальцами за плечи. — Кричите, если больно, — произнес он едва слышно, прямо в ухо, обдав кожу терпким горячим дыханием. Тишина помещения взорвалась моим звенящим воплем, полным отчаяния и ужаса, когда содержимое шприца оказалось во мне. Я чувствовала, как перламутровая искрящаяся субстанция разносит по моим венам кипучую жизнь вместе с резкой, безумной, просто невероятной болью. Казалось, черная кровь вскипела и только твердые руки Максимилиана удерживали мое бушующее тело во время судорог. Я не заметила, в какой именно момент все закончилось. Спасительный глубокий сон погрузил мое израненное сознание в свои волшебные владения, и я оказалась в благодатной пустоте.
* * *
Рука, обнимающая меня сзади, была удивительно горячей. Знойное тело плотно прижалось ко мне сзади, и мы мирно лежали на мягкой кровати, в полудреме, сокрытые невесомым шифоновым занавесом под тяжелым балдахином. Лишь чуть–чуть полупрозрачное полотно трогал робкий ветер из раскрытого настежь окна, в которое светила полная луна.