— Хороший вопрос, — пробормотала я себе под нос, пересчитывая мелькающие фонари вдоль дороги.
— Видимо, не единственным, — ответила нам обеим Айрин.
Я с интересом повернулась к волчице.
— Так и знала, что тебе что–то известно.
— Ну что ты, — она смущенно улыбнулась, — я могу только догадываться, но у меня есть кое–какие мысли.
— Ну, ну, — вставила Элис, но мы проигнорировали ее.
— Видишь ли, Женя, — она перешла на русский, чтобы избежать комментариев Элис. Снова слышать родную речь, а тем более свое имя, было непривычно, но невероятно приятно. Постойте, откуда ей известно мое имя?!
— Стоп! — я перебила ее, отвечая на том же русском. — Ты знаешь мое имя? Я никогда не называла тебе его.
Айрин растерянно стрельнула в меня взглядом, тут же переводя его на дорогу. Она замялась и раздумывала над ответом.
— Я жду, — проговорила я. Подозрение смешивалось со страхом, вызывая во мне постепенно зарождающийся гнев.
— Успокойся, — наконец произнесла она, снова переводя на меня обеспокоенный взгляд голубых глаз. — Я знаю его от Джерри.
— Что? — я изумилась. — Каким образом он в курсе?
Поразительно! На меня вдруг снизошло откровение, что всем вокруг меня известно абсолютно все о моей нынешней жизни и о почти стертом прошлом. В душе стало так мерзко и гадко, что захотелось выскочить из машины и уйти в ночь, послав к чертям всех и вся.
— Он навел о тебе справки после… — она сделала паузу, — после того случая.
Не стоило уточнять после какого именно. Я все еще мучилась сомнениями по поводу причастности Джерарда к смерти моего отца и нападения на меня. Естественно, это были происки Марка, но если это Джерард убил папу… Возможно, то что оборотень сделал со мной не настолько сильно врезалось в мою память, но я никогда не забуду свою предательскую трусость, когда не смела оглянуться на предсмертные хрипы отца. Нападение оборотня со спины стало для меня заслуженным наказанием, и я, как бы дико и ужасно это ни звучало, в какой–то степени благодарна ему.
Марк поплатится за это.
— И мне как–то привычнее так звать, если по–русски, — голос волчицы вернул меня к действительности.
Что ж, Женя так Женя.
Я отвернулась к окну. Было немного грустно осознавать, что прошлое никогда не вернется. Но я не могу жить им, также как и не в состоянии уповать на будущее. Есть только сейчас, лишь этот момент, когда мы мчимся навстречу моему врагу и я, наконец, смогу отомстить и почтить память отца.
— Ой, лось! — воскликнула Элис, уставившись в окно и схватившись за спинку моего сидения, чуть не угодив мне пилочкой в глаз.