Различаю за чертой
Профиль времени усатый
В тонкой рамке золотой.
То ли память, как овчарка,
По следам моим бежит,
То ли выпитая чарка
Мне несчастье ворожит?
Вижу год, как на ладони,
В отрывном календаре.
Не участвую в погоне,
Не участвую в игре.
Но когда пробьют двенадцать,
Точно обухом, часы,
Надо, надо улыбаться
В золоченые усы!
1970
Поставил вчера точку. Получилось 11 с небольшим авторских листов.
Раньше это называлось повестью. Сейчас чаще – романом.
Теперь надо по мелочам чистить, поправлять.
Закончить нельзя, можно только прекратить.
Испытываю удовлетворение средней тяжести.
С Рождеством Христовым!
7 января
У меня лишь две исторические личности (а я считаю Иисуса историческим лицом) вызывают такое личное отношение, что я думаю о них, как о живых знакомых людях, так же сочувствую и жалею.
Это Иисус и Пушкин.
Очень интересное совершил открытие.
Когда я впервые увидел на афише слово «Ваенга», оно показалось мне странно знакомым. Будто я его знал уже. Но вспомнить даже не пытался, очень уж смутное было воспоминание. Тень воспоминания.
А вчера, предприняв разыскания, узнал, что Елена Ваенга – псевдоним (ну, можно было догадаться), а родилась она в Североморске.
И тут меня пробило.
Слово «Ваенга» я слышал в раннем детстве от отца-летчика, который воевал на Северном флоте. И в разговорах и рассказах отца и его друзей мелькали тамошние названия – полуостров Рыбачий (его все знают по песне) и Ваенга – речка в тамошних местах.
Может, там летчики рыбу ловили или воду брали.
Ну и понятно, что слово сразу стало мне как бы родным. Хорошее слово.
И певица она хорошая все же. Не нравится – не слушайте, но что она к нынешней славе пришла только через любовь публики, ДО рекламы – это точно.
Что дальше будет – посмотрим. Может, испортится. Но не должна. Есть основа.
Кстати, «взятая за основу» – понятно о чем. Но это слово из другого ряда, это канцеляризм.
Хотя и запоминается сразу.
Вспыхнувший мир
21 февраля
Феномен вспыхнувшего арабского мира – поразителен.
По-моему, ничего подобного в истории не было.
Жили гораздо более обособленно.
И все же теперь человечество – единый организм, который болеет весь сразу. Это началось в XX веке, продолжается и сейчас.
Нацизм, фашизм, сталинизм – сначала поразила эта болезнь.
Теперь национализм и борьба этносов.
Как увлекательно не только наблюдать это, но и быть участником, пусть и пассивным.
Вспоминаю Блока – как он это чувствовал!
Да и Пушкин предугадал это чувство в сравнительно вегетарианские времена:
«Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю…»