Горчеву удалось каким-то образом закончить Институт иностранных языков, потом он работал учителем в школе, техническим переводчиком, а в свободное время рисовал и сочинял сказки.
Году в 1997-м Горчев познакомился с Интернетом и «вывесил» там свои тексты. А чуть позже я прочитал эти тексты и пригласил автора в Лито им. Лоренса Стерна, бурная жизнь которого началась в 1998 году.
Горчев стал секретарем нашего Лито, то есть выполнял техническую работу по публикации текстов и организации обсуждений, а в 1999 году, познакомившись с ним лично, я пригласил его переехать в Петербург. Мне показалось, что это более подходящее для Горчева место, чем Алма-Ата.
Горчев стал главным (и, собственно, единственным) художником нашего небольшого издательства, а потом и главным художником журнала Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век». Когда у Горчева вышла книжка «Красота / Мерзость», его приняли в Союз писателей, чему я, откровенно говоря, удивляюсь до сих пор, хотя сам этому способствовал.
Вот такой произошел разгул либерализма.
Лучше всего писатель Горчев представлен в Интернете на своей странице http://www.gorchev.spb.ru/. А его онлайновый дневник http://www.livejournal.com/users/dimkin – один из самых популярных «Живых журналов» в русском Интернете.
Все это, однако, не объясняет того факта, что писатель Горчев употребляет нехорошие слова и непочтительно относится к Человечеству. А если говорить об отдельных его представителях, то вы сами видели, какими словами он их называет. Невнимательный представитель Человечества может подумать, что писатель Горчев – Цыничный Мизантроп, ненавидящий Жызнь, как он сам бы написал.
Это очень поверхностное суждение.
На самом деле отношение Горчева к жизни и людям много сложнее. За маской циника прячется идеалист-романтик. А за «видимым миру смехом» явно чувствуются «невидимые миру слезы». Недаром Гоголь – любимый писатель Горчева.
Поэтому не стоит сразу впадать в ярость, читая этого писателя. Ведь перед нами на бумаге – всего лишь буквы, значки, которые не могут сами по себе быть непристойными, безнравственными или грубыми. Такими их делает наше сознание, потому непристойность текстов зависит больше от нас, чем от писателя.
Лирический герой Горчева, как выразились бы литературоведы, – существо ранимое и чуткое, застенчивое и стеснительное, а его внутренние монологи и вся нецензурщина подсознания – всего лишь робкий протест индивидуума против мирового порядка вещей, который писатель Горчев считает очень неважным порядком.
Выбросил я то послесловие к Горчеву, написал другое.