– Люба! Скорее же!
– Не торопитесь, Татьяна Александровна, и вы, Любовь Алексеевна. – Нам навстречу собственной персоной шел Фомин. Одно неуловимое движение – и он, буквально вырвав руку Любы из моей руки, схватил ее и прижал пистолет к ее виску.
– Не двигайтесь! – приказал он мне. – Валентин, заткни свою бабу и иди сюда! – прокричал он в пространство.
– Фомин, вы напрасно так себя ведете. – Я попыталась образумить его. – Вам мало убийства Сосновского?
– Я его не убивал!
– Да? Но у вас в шкафу на съемной квартире находится бейсбольная бита со следами засохшей крови. Дело теперь, конечно, за экспертом, но я на сто процентов уверена, что кровь на бите принадлежит Сосновскому.
– Вы что, обыскивали мою квартиру? Кто дал вам право? У вас есть ордер на обыск?
– Права будете потом качать. И ордер на обыск будет. Не торопите события.
– Я только ударил его. Потому что он вернул мне не все деньги. Только самый мизер. Он вор!
– Ага, вор у вора дубинку украл. Вы же видели, что он упал после вашего удара. Зачем же надо было избивать его и дальше?
– Потому что не сдержался! Потому что он сказал, что больше денег у него нет! А их было…
– И смерть тестя Сосновского тоже на вашей совести…
– Да я его и пальцем не тронул! Он сам вцепился в меня! Черт! Валентин! Ты скоро там?!
– Таня!!! – закричала Люба. – Таня! Это все правда?! Это он убил Николая?!
Она дернулась, но Фомин вернул ее на место:
– Стоять!!! Иначе продырявлю башку!
Ситуация складывалась критическая. Люба на взводе (на что она еще может решиться при ее непредсказуемости, одному богу известно). На еще большем взводе Фомин. Одно неверное движение – и произойдет непоправимое. Я не могу действовать, потому что моя клиентка находится под прицелом убийцы. Однако надо на что-то решаться, долго так продолжаться не может. В любую минуту на помощь придет Глазунов, и тогда…
Я посмотрела на Фомина, потом на Любу. Несколько мгновений – но они показались мне вечностью – я переводила взгляд то на нее, то на него. Какая-то догадка мелькнула у меня в голове. На первый взгляд она показалась мне нереальной, даже безумной. Я вспомнила семейную фотографию Любы, которая находилась у нее в бумажнике, когда она первый раз пришла ко мне домой. Ее отец в форме летчика с ямочкой на подбородке, разбившийся во время испытательного полета… Слова подруги матери Фомина о том, что отец Валерия был военным и погиб при исполнении служебных обязанностей. Ямочка на подбородке у Любы и… у Фомина! Любовь Алексеевна… Валерий Алексеевич… Это значит…
– Валерий!!! – закричала я. – Остановитесь, не делайте этого! Люба – ваша сестра!!!