Она пошла на кухню и вскоре вернулась с большой кастрюлей. Достала из серванта тарелки, принесла плетенку с хлебом. От кастрюли исходил такой аромат настоящего борща, что я, хотя и не была особенно голодна, почувствовала, как потекли слюнки. Марья Григорьевна разлила борщ по тарелкам.
– Ешь, Танюшенька, – сказала она и первая зачерпнула из своей тарелки. По-видимому, она осталась довольна своим произведением, потому что удовлетворенно кивнула:
– Да, борщ удался.
Я съела несколько ложек борща и поняла, что вкуснее ничего в своей жизни не пробовала.
– Марья Григорьевна, ваш борщ – просто чудо! – с чувством сказала я.
– Понравился? – улыбнулась она.
– Еще бы!
– Ты ешь, ешь. Если захочешь еще – налью. Я много сварила, Виталия надо кормить хорошо. У него тяжелая работа.
Я доела свою порцию и не отказалась от добавки. Наконец с обедом было покончено. Марья Григорьевна предложила мне компот, но я отказалась, сыта была до отказа.
Вернулся Виталий. Это был мужчина среднего роста, плотный, коренастый, со светлыми волосами, зачесанными назад. Лицо у него было хмурым и, как мне показалось, недовольным.
– Сынок, а у нас гостья, – доложила Марья Григорьевна, – тебя дожидается. Ты умойся, я тебе полью.
Виталий издали кивнул мне. Да, из такого слова просто так не вытянешь.
После омовения Виталий принялся за борщ. Я, чтобы не смущать хозяина, отошла к окну. После борща пришла очередь жареной картошки с котлетой. Да, работающий мужчина ест за троих. Интересно, кем же он работает на «табачке»? Однако не этот вопрос я собиралась ему задать. Можно обойтись и без таких сведений о бывшем коллеге Сосновского по «Альфа-сетям». Когда с обедом было покончено, Марья Григорьевна убрала со стола.
– Вы тут побеседуйте, а я пойду соседку проведаю.
Она сняла фартук и вышла. Я повернулась лицом к Виталию и отошла от окна.
– Слушаю вас. – Он уставился в стол и забарабанил по нему пальцами.
Надо же, даже не посмотрел в мою сторону. Интересно, он постоянно такой нелюдимый или через день?
– Добрый день, Виталий, – начала я. – Простите, не знаю вашего отчества.
– Просто Виталий, – отрезал он.
– Хорошо. Меня зовут Татьяна, я частный детектив. По просьбе сестры Николая Петровича Сосновского расследую его убийство.
– Я ничего не знаю, мы давно не общаемся. У него завелся новый друг, который, как говорится, лучше старых двух, – переиначил он пословицу и впервые за время разговора поднял на меня глаза.
А глаза у него васильковые. И вообще симпатичный мужчина. Теперь понятно, почему он так замкнулся, когда речь зашла о Сосновском. Элементарная ревность взыграла, когда старой дружбе пришел конец.