— Том, успокойся.
Билл прижался ко мне, обняв за талию, а мне стало неимоверно хорошо. Всё-таки я обожаю прикосновения близнеца, так спокойно сразу становится, даже кажется, что толпа стала какой-то прозрачной, превратилась в голограмму. Так мы и дошли до парковки. Билл приобрёл себе две машины, а ездил почему-то со мной. Нет, сначала он, конечно, развлекался с новыми игрушками, но потом перебрался ко мне. По правде говоря, так гораздо удобнее, потому что немного напрягало, когда мы ехали в разных автомобилях друг за другом. Я не вижу в этом необходимости.
— Билл, давай быстрее!
Я вертел в руках ключи от дверей, то и дело поглядывая на часы. Брат вспомнил свою старую привычку опаздывать всегда и везде. Это было его своеобразной фишкой. Внизу дожидалось вызванное такси. Уверен, ни у кого из нас не хватит совести не напиваться в хлам, чтобы самому сесть за руль.
— Всё, — известил Билл, представ передо мной.
Выглядел он, как всегда, потрясающе, но я обычно не подавал вида. Сегодня что-то накатило, поэтому по лицу расползлась довольная улыбка. Единственное, что меня раздражало — блеск. Ну, вот зачем краситься этой гадостью?! У него прекрасные губы, не нуждающиеся ни в каких блестящих штучках.
— Сотри блеск, — попросил я, на что получил снисходительную улыбку с просто непередаваемым выражением лица.
Ладно. Я притянул Билла к себе, собираясь любыми способами избавить его от блестящей гадости. Способ в арсенале имелся только один. Брат призывно приоткрыл губы, а на меня снова накатило то сумасшедшее чувство, к которому я никак не мог привыкнуть. Да и не привыкну, наверное, никогда, это всегда так, точно в первый раз.
Я провёл языком сначала по верхней губе Билла, чувствуя сладкий вкус этого чёртового блеска. Кошмарная вещь, на досуге надо будет не только в его шмотках разобраться, но и в косметике. Только так, чтобы он ничего не видел. Брат не шевелился, позволяя мне слизывать блеск с его губ. Он рассматривал моё лицо с каким-то диким увлечением, давно я не видел подобного взгляда. Игра со слизыванием мне надоела, и я прижал его голову к себе сильнее, проникая языком в рот. Билл издал какой-то непонятный звук, и его руки живо забегали по моей спине, отчего по телу стали проходить какие-то электрические заряды. Стало неимоверно жарко. Я обнимал Билла за талию, сходя с ума уже от этого, казалось бы, простого действия. Это так удивительно — прижимать к себе его хрупкое тело, он мне всегда казался сделанным из хрусталя, возможно, поэтому я с ним и носился. Поцелуй стал грубее, Билл перехватил инициативу, принимаясь рисовать какие-то узоры по нёбу. Какая идея пришла ему в голову, я понял не сразу, но брат сбавил обороты, и стал выводить узоры медленнее. Мы в детстве играли в такую игру — один «пишет» что-то на спине или на ладони, где угодно, в общем, другого, и нужно угадать, что же он там «написал». Сейчас Билл выводил моё имя.